вопросов) не поморщились.
Пленники умудрись освободиться от пут. Первым умер подчиненный Алексеева, а затем он сам себе перерезал горло. Хотя тут про стальную волю и сильный дух речи, скорее всего, не шло. Загнанная в угол крыса тоже чудеса творила. Вот и тут сообразил, что близок конец веревочки, которая хорошо так вилась, и досвидос!
– Ну кто же так делает? – даже головой покачал Любимов и языком поцокал. – Вроде мужик ты грамотный, и так на ровном месте обоср…
И недоговорил.
Хотел ответить «Заткнись», но сдержался. Тоже мне, умник. Еще за Синицу посчитаемся. Если такой прошаренный, отчего сам это все не сделал? А раз переложил на чужие плечи, не каркай теперь.
Любимов же сразу начал говорить спокойно, даже назидательно, как школьный учитель:
– В следующий раз раздельно подопечных держи. А так, скорее всего, один помог другому освободиться, какой-нибудь навык типа «когтей», а может, и «гайвер» был. Сейчас точно не скажешь. В одиночку из твоих пут не вырвешься, а вот когда двое, тут уже самые разные варианты могут быть. В той бы жизни, – кивнул он куда-то назад, что обозначало мир до Вторжения, – им бы за глаза хватило, здесь же, кроме увеличенной силы, выносливости… ловкости наконец, есть куча умений. Например, тот же ядовитый плевок. Кислота во рту образуется, носителю не наносит урона. Тут же что-то вроде «лезвий» использовали, – вынес вердикт Любимов, изучив концы сверхпрочного шнура.
Помолчал, подумал и добавил:
– Наручниками на такой случай обзаведись… Научный отдел специально для нас разработал. Тебе, уверен, Сан Саныч не откажет.
Главный молча присел на корточки рядом с телом Алексеева, приподнял правую руку и попытался снять обручальное кольцо, но не получилось. Тогда он прямым обоюдоострым кинжалом отсек палец, не обращая внимания на кровь, содрал символ брачных уз. Подбросил его в воздух, пахнуло озоном, а затем последовала ослепительная вспышка. От золотого изделия не осталось не только расплавленной лужи, но и пепла. Лицо Добрынина сейчас было перекошено от ярости, видно, что мужик находился на последней грани, а дальше безумие. Затем он постоял, глубоко дыша и тиская рукоять оружия. Закрыл глаза на несколько секунд.
Потом как-то сник, но тут же вновь расправил плечи, улыбнулся вполне себе обычно. Да… Смог с собой справиться. Уважаю. Хотя не удивился бы и даже не осуждал, начни он мертвые тела кромсать. Ненависть требовала выхода, и пусть лучше так.
Добрынин поднял глаза и обратился ко мне:
– Сергей, разговор есть.
А затем многозначительно посмотрел на Любимова, тот вышел, прикрыл за собой дверь.
Главный дождался, когда останемся одни, потом продолжил:
– Про конфиденциальность я тебе ничего не буду говорить, сам все прекрасно понимаешь. Официальная версия: клан «Молот» совместно с вооруженными силами Надежды провел спецоперацию. Цель – вызволение людей из рабства хантеров. Все. Твою помощь я, – Добрынин сделал упор на последнем слове, – никогда не забуду. И за мной долг, который вряд ли получится отдать. Сейчас тебе что-то нужно?
– Мне? – Я задумался.
