ухмыльнулся кинолог. – Обязательно. И полезет как миленькая. У неё есть стимул. Она давно уже могла сбежать из аэропорта. В путь! Главные ворота были открыты, но она почему-то сидела тут. Думаешь, геройствовала? Спасала экипажи? Есть причина поважнее.
С этими словами он извлёк из кармана куртки мятую фотографию, три на четыре сантиметра. МС взял её своими распухшими пальцами и поднёс к самому носу. С фото на него смотрел красавец-мужчина лет сорока в парадной форме пилота. Зачёсанные набок волосы, офицерская складка между бровей, прямой и решительный взгляд.
– Я нашёл это под одеялом, на котором она спала. Видишь, пупсик, ей нравятся совсем другие мужчины. Стройные и в форме.
– Всё равно будет моей, – обиженно, как ребёнок, проговорил красный гигант. – Законов больше нет. Кто мне теперь запретит?
– Никто, – покачал головой Боярчук, забирая фото и пряча его в карман. – Только он, её парень, или муж, не знаю, кем он там ей приходится.
– Но его же здесь нет, – рассмеялся МС. – Что за бред?
– Он должен прилететь сегодня, дубина, – кинолог развалился в кресле. – Неужели не ясно? Она ждала его все эти дни, но не знала, когда он точно вернётся. Не исключено, что его немного задержали обстоятельства, например всеобщая летаргия.
– С чего ты взял?
– Думаешь, почему я провёл полдня в диспетчерской? Пытался во всём разобраться и отключить её чёртов сигнал. И тут голос по рации. Он, наверное, решил, что запись новая, а может, просто узнал её голос. Сразу слил всю информацию, хотя я ему даже не отвечал. Сказал, что должен заправиться в Москве, потому что топливо на исходе, и это займёт у него много времени, но утром он уже будет здесь, в Петербурге, рядом с ней. Этот пилот – упёртый парень, скажу я тебе. Все разворачивались, когда получали её сигнал об опасности. А он начал задавать вопросы, засуетился и не послушался её.
– Про парня я понял, – МС подышал на озябшие пальцы, растёр ладони. – Но если она не получала ответный сигнал, зачем ей рисковать и идти сюда?
– Потому что я был здесь, и она это видела. Сегодня с вышки я видел, как что-то поблёскивает на верхних этажах, вроде как стёкла бинокля. Она знает, что я отключил сигнал, и попробует его снова включить.
Боярчук лениво повернулся.
– Эй ты!
Азор поднял голову. Всё это время он тихо лежал в проходе, прислушиваясь к звукам метели за окнами.
– Не смей лаять раньше времени. Но дай мне знать, когда услышишь её шаги.
Пёс облизнулся и положил голову на лапы. Он понял человека, хотя тот даже не дал ему никакой привычной команды. Чем больше времени Азор проводил с посредниками, тем сильнее становилась связь между ними – совместное чутьё охотников и ожидание свежей, нетронутой жертвы.
Жажда Азора стала почти нестерпимой. Теперь ему казалось, что он чувствует присутствие женщины в здании даже на расстоянии. От неё исходили волны живой энергии. Она была свежим источником и отличалась от тех полусонных
