по-матерински снисходительно. И правда, почему – то захотелось ей обо всем рассказать.
Играла мелодичная музыка, убаюкивало тихое барабанное сердцебиение, курился сладковатый дым от тоненьких палочек, какого-то тайного индийского дерева.
– Я, – начал рассказывать о своих мечтах Славик, – с мамой всю жизнь жил. Без отца. Мама у меня, хорошая, добрая, романтическая. Все мне говорит, что я похож на отца. А отца-то я ни разу и не видел. Тем более его характер не знаю. И сделал я вывод, что характер у меня не отцовский, а материнский. Логично ли это?
Я послушал вашу лекцию и согласен, что есть какие-то тайные неведомые нам силы. И иногда я чувствую, что они меня посещают. Временами ощущаю прилив неведомых ранее сил. И тогда я вижу, что не такой уж плохой и потерянный, не такой грязный, и не такой глупый этот мир, и я в нем. И ощущаю, что я могу, а значит и должен, жить лучше, правильней, совсем по – другому. Иногда меня уныние охватывает. Мысли печальные, что не смогу я стать лучше, умнее. Куда уйти от них? Как избавиться от этих от этих переживаний? Вот я к вам и пришел, чтобы наличии меня и позам йоговским, и медитации.
Димка поднял руку.
– Я про Славика скажу. Как я, его друг, его понимаю. У Славика душа у него тонкая, чувственная и легко ранимая. Он находится в таком возрасте, когда все в его жизни видится ему идеальным, умным, розовым. Славки у нас Идеалист. Он не участвует в активной общественной жизни. Он не развил в себе волю и сильного характера. Даже уроки не всегда выучивает. Он мечтатель. Он живет мечтами. Реальная жизнь его не волнует. Он равнодушен к ней. Погружен себя, в свои переживания, что, впрочем, естественно для его возраста, но все равно ему уже пора пробуждаться для взрослой жизни.
– Это хорошо, когда человек ищет, это хорошо, когда он блуждает в мыслях. – тихо на распев растягивая слова и поднимая глаза к небу произнесла укутанная белым покрывалом хозяйка, – это хорошо. Значит растет, значит умнеет.
– А про себя я вот что скажу, – продолжал Димка, – Меня мучает неопределенность, мучает, не дает покоя. Я не ощущаю самого себя. Свою самость. Свою самодостаточность. Почему я не могу жить самостоятельно. Ведь я уже большой. И это меня мучает. Тревожит. И поэтому он очень несправедливо зол на себя. Считаю себя тоже безвольным и от этого я очень собой недоволен.
Индийская руководительница, закрыв глаза, молча под музыку одобрительно кивала ему головой. Осчастливленный такой поддержкой Димка продолжал:
– И такое недовольство собой я иногда переношу на других, сам того не подозревая. И мне бывает плохо, что я жесток. Жесток с друзьями, мамой, родными. Жесток или груб? Это одно и то же. Я жесток с людьми, окружающими меня потому, что у каждого вижу недостатки, много недостатков. И они раздражают меня. И почти каждый человек окрашивается для меня в грязно-черный цвет. Конечно, это лишь временами. Но и за эти «времена» мне порой бывает стыдно за себя, что я о таких хороших людях вдруг подумал плохо. Ведь они во сути своей все хорошие. Правда?
Индийская
