живет с семьей в одном из коттеджей, арендуемых «Инкомбанком» для членов высшего руководства. Онже с матерью обитают в административной пристройке: получив статус беженцев, они временно поселились в «Полянах» по протекции номенклатурного работника, Онжиного дяди.
После маминого «ЗАБЕРИЕГОСДЕЛАЙЧТОНИБУДЬ» я окопался у Врайтера. Врайтер снимает в пансионате номер для себя и своей новой семьи, а в свободное от отдыха время обезжиривает крупный бизнес, делая разбогатевших колхозников депутатами Государственной Думы. Пока родитель проводит избирательные кампании, я проникаюсь атмосферой больших денег, шикарностей, красивостей и беспечностей Бабловки в компании новых друзей. Втроем мы бродим по дому отдыха и его окрестностям, по госдачам и пансионатам, в изобилии окопавшимся по обе стороны Рублево-Успенского шоссе. Делим сообща музыку, бабки, вещи и выпивку, к которой пристращаемся с отчаянной удалью.
За бухлом мы обычно спорим о жизни. Я механически повторяю за Врайтером священные мантры представителя middle: надо упираться, стараться, развиваться, и всего своими силами добиваться.
– Да хули «упираться», надо отрываться! – отмахивается мажор и сибарит Лелик.
– Да нет же, вы оба не правы. – Презрительно ухмыльнувшись, подключается Онже. – Не упираться надо и не отрываться. По жизни нужно подниматься. Конкретно переть в горочку, а если кто под ногами мешается – давить. Но только делать это следует вместе, иначе самих подавят, понимаешь?
Эта манера у Онже – заканчивать фразу вопросительным «понимаешь» – зарождалась в те годы, чтобы впоследствии произрасти в неукоснительную привычку.
Мы с Онже себя не обманываем: в Рублево-Успенском раю мы пассажиры случайные. Пройдет немного времени, какой-нибудь поворот судьбы, и мы вновь окажемся чужеземцами в этой стране Эльдорадо. Дальнейший путь по укатанной родительскими деньгами трассе предстоит разве что мажору-Лелику. Лелик же стремится к нам всей душой, доказывая себе самому, что он такой же простецкий пацан, как мы с Онже.
– Я вам охуенный фильм покажу, как только батя в загранку свалит! – Лелик подпрыгивает от нетерпения. Когда банкир отправляется в Лондон, мы втроем с комфортом располагаемся в папином коттедже. Пьем коктейли из папиного бара, курим «гостевые» некурящего папы сигары, жрем папин хавчик. И смотрим по видику «Однажды в Америке». Лелик фанатично требует тишины. Грозится поставить тречасовой фильм с начала, если мы вдруг что-то упустим.
***
– Первым делом надо скентоваться с местной братвой, чтобы просто начать работать, – прокладывая глубокую раннюю складку на лбу, вразумляет нас Онже. – А там, как движуха пойдет, можно начинать и свой кусок отламывать!
Кучерявые светлые с рыжиной волосы накоротко острижены. Массивный нос выдается над полными губами. Неопределенного цвета глаза с хищной желтинкой во взгляде осматриваются по сторонам, вызывая на беспроигрышные «гляделки» других посетителей
