и клубков перекати-поле, длинные тонкие шипы которых прокалывали мои джинсы и больно царапали кожу на щиколотках.
– Я уж думал, ты никогда не дойдешь, – сказал мне голос, обладатель которого скрывался в тумане.
Я поднял ладонь к глазам, чтобы закрыться от ярких лучей солнца, но даже из такой импровизированной тени не мог разглядеть говорившего со мной.
– Я здесь, – усмехнулся он, как будто в ответ на мою попытку увидеть его, и добавил:
– Доверяй себе, сынок. Ты этого заслуживаешь куда больше, чем думаешь.
– Куда ты ведешь меня? – спросил я его.
– Разве это я веду тебя? Это ты выбрал идти по этой тропинке. А я только провожаю.
– Куда? – я и сам пытался ответить на этот вопрос, всматриваясь вперед, но туман так и продолжал висеть прозрачной дымкой, скрывая в себе силуэт не то скалы, не то высокого строения. Навскидку оттуда, где я стоял, до того места можно было пройти всего за сотню-другую шагов.
– Как дойдешь, то держи руки в карманах, – посоветовал мне голос, и я наконец-то увидел рядом с собой того самого старика, которому отдал сдачу после завтрака в ресторанчике.
Он неторопливо шагал рядом со мной, хотя когда бы я ни посмотрел в его сторону, всякий раз мне казалось, что он продолжал стоять на одном и том же месте. Что-то вселяющее уверенность в его благонадежности было во взгляде поблекших от почтенного возраста глаз, да и в его голосе тоже. Это усмирило мое любопытство и недоверие настолько, что я перестал оглядываться и проверять, продолжает ли он идти со мной или нет.
Маячивший впереди силуэт постепенно начал обретать более осязаемые очертания, и вот, пройдя еще шагов сто, я разглядел старинное здание. Красные стены были испещрены торчавшими наружу деревянными брусьями, на которых крепились перекрытия потолков, указывавшие на наличие нескольких этажей. Сколько их было на самом деле, я так и не сумел рассчитать, так как окошки, по числу которых я пытался ориентироваться, были пробиты в стене в таком хаотичном беспорядке, что я всякий раз сбивался со счета, дойдя то до четырех, то до пяти. Над крышей здания на деревянном флагштоке реяло знамя. Я попытался разглядеть эмблему, изображенную на выцветшем от времени и солнечных лучей изображении, но не узнал по ней ни стяга штата Невада, ни звездно-полосатого американского. Огромное полотнище, бывшее некогда голубого цвета, выгорело на солнце настолько, что было почти прозрачным. Мне показалось, что изображенная в центре полотнища фигура была похожа на орла, парившего над вершиной скалы.
– Добро пожаловать в «Старое Ранчо»! – приветственный клич прозвучал как будто из невидимых динамиков – настолько он был скрипучий и неприятный, похожий на лай брехливой собаки.
Распахнутые настежь двери гостеприимно призывали войти внутрь туда, откуда доносились похожие на веселое журчание
