общался в довольно-таки жесткой командной форме, отдавал приказы, что ли.
Я осторожно открыла дверь и юлой проскользнула в кабинет.
Макс говорил с кем-то по телефону:
– Да, мы готовы отдать его тело «Скорой» или полиции.
Молчит, выслушивая собеседника. Ведь бывают же телефоны с громкими динамиками! Вот бы подслушать… Но нет, ничего не слышно, как ни напрягай слух.
– Да, он точно мертв, я же сказал: «тело».
Опять он замолчал.
– Да, в медпункте, да.
Он вздохнул и знаком показал мне присесть.
Пожав плечами, я выполнила молчаливый приказ.
Дальше он только говорил отрывистое «да» и долго выслушивал реплики невидимого собеседника.
Я начинала понемногу терять терпение, но понимала при этом, что Макс не виноват. У него сейчас такой аврал, я думаю, из-за этой случайной смерти. Знал бы он, что это убийство.
Но я должна была проверить, кто замешан, кроме Глухалова, в этом темном деле. Вдруг он просто исполнитель, а за этим стоит кто-то другой. Нужно проработать все варианты.
Я скучающе смотрела в потолок, ожидая, когда Максим закончит разговор.
Наконец, это свершилось.
– Так, Женя, что у тебя?
– Я…
– Короче можно? – рявкнул Макс.
– Не ори, – цыкнула я. – Из-за тебя во все это вляпалась – кто ко мне Веру направил?
Непрофессионально с моей стороны огрызаться, с другой стороны, он мне никто – не шеф, не наниматель, просто приятель. А раскомандовался так, будто я ему чем-то обязана. Тьфу!
– Извини, нервы, – мотнул головой Максим. – Я тебя слушаю.
– У Рудникова были какие-то недоброжелатели? Может, что-то знаешь?
– Да вроде бы нет, – на лице читалась работа мысли.
– Ты уверен?
– Хотя да, да! – ответил он сам себе на внутренние размышления. – Бывшая его любовница, невеста, или черт ее разбери. Вечно приходила на стадион и кричала с трибун оскорбления, иногда собирая даже группу поддержки. Мы перестали ее пускать сюда, когда на осмотре последний раз обнаружили у нее пол-литровую банку с жидкостью, как потом показал химический анализ, уксусная эссенция. По ходу, она задумала изуродовать своего бывшего, а тот, не знаю, заметила ты или нет, был красавчиком. До того-то мы бабешку не трогали – все-таки вреда от нее нет. А тут… Мы больше ее не пускали, но Димка не стал заявлять на нее в полицию.
– Почему? – удивилась я. – Уксус – это уже опасно. Мало ли что неадекватной бабе еще в голову стукнет!
– Димка хоть и упорный был парень, с характером, но добрый до одури. Пожалел, наверное. Все-таки когда-то они с ней неплохо ладили.
– Ты знаешь имя этой интересной дамочки?
– Да, конечно. Лиза Котельникова. Скажу больше, я знаю, что она работает флористом в «Оазисе». Кажется, в самом крупном филиале в городе.
– Откуда
