глаз, 3) сложившуюся практику тахи-стоскопического исследования восприятия и 4) абсолютизацию роли отдельных феноменов (саккадического подавления, целенаправленных поворотов глаз, функционального поля зрения и др.).
Методы изучения перцептивного микропроцесса базируются на процедурах тахистоскопии, оценки времени реакции, оптического искажения ретинального образа и регистрации движений глаз; при этом сам процесс полагается абстрактно, независимо от актов предшествующего и последующего восприятия (Flavell, Draguns, 1957; Gardner, 1974; Haber, 1969; Krugh, Smith, 1970; Posner, 1978). Выделяя момент воздействия того или иного предмета на органы чувств, подобная процедура скрадывает активность субъекта, непрерывность его восприятия и широкий контекст, который стоит за отдельным перцептивным актом. Поэтому выполняемый анализ оказывается односторонним, а обнаруживаемые факты интерпретируются в локальных терминах, плохо связанных друг с другом.
Вместе с тем, существует большой эмпирический материал, демонстрирующий изменения восприятия элементов зрительного поля в ходе решения различных перцептивных задач (Гибсон, 1988; Eriksen, James, 1986; Gerrits, 1978; Lefton, Haber, 1974; Levy-Schoen, 1977). Показана зависимость эффективного опознания тест-объектов от направленности и продолжительности предварительной настройки наблюдателя (Bridgeman, Hendry, Stark, 1975; Eriksen, Schulth, 1977; Crouitz, Daves, 1962; Payne, 1966). Динамические эффекты восприятия (например, падение зрительной чувствительности и эффективности опознания символов, явление «смазывания», смещение оптической системы координат и др.) связываются с подготовкой и выполнением саккадических движений глаз (Митрани, 1973; Festinger, 1971; Findlay, 1983; Heron, 1957; Mateeff, 1978). Есть основания полагать, что информация о пространственно-временных отношениях среды, заключенная в окуломоторных командах, входит в содержание зрительного образа (Festinger, Canon, 1965; Coren, 1986). Продемонстрировано влияние на зрительный процесс проприоцепции экстра-окулярных мышц (Shebilgke, 1978; Steinbach, 1987), структуры среды (Арнхейм, 1974; Гибсон, 1988) и др. факторов. Получены многочисленные данные о различном характере движений глаз в процессах поиска, обнаружения, опознания и оценки элементов среды (d’Yde-walle, van Rensberg, 1994; Levy-Shoen, O’Regen, 1987; Hendee, Wells, 1993). Все это говорит о том, что зрительный микропроцесс является исключительно сложным образованием, а его образующие сколь многозначны, столь и изменчивы.
Отметим также, что перцептивный процесс не ограничивается микроинтервалами времени и развертывается в ходе выполнения широкого класса задач различных сфер жизнедеятельности индивида (профессионализация, зрелища, общение, созерцание и т. п.) (Арнхейм, 1974, 1994; Волков, 1950; Дезер, 1980; Киреенко, 1959; Шеварев, 1962; Barry, 1997; Pylyshyn, 2003).
На сегодняшний день представления о процессе восприятия вышли за рамки исходного феномена. Очевидно, что в ходе его осуществления видоизменяются не только среда и ее образ, но и воспринимающий индивид и способ его взаимодействия со средой. Это совместное движение сопровождается динамикой потребностей, намерений, оценок, установок, прошлого опыта – всей актуальной психики в целом. Соответственно, процесс восприятия выступает как многоплановый, многокомпонентный и полидетерминированный.
