посмотрел на меня, на родителей и пробормотал:
– Я не избегаю. Просто много знакомых, с которыми есть о чем поговорить.
– Ты слишком погружен в свои дела. Нужно когда-нибудь отдыхать и веселиться. Вот, потанцуй с Марго.
На моем лице и на лице Хорсова одновременно мелькнуло выражение ужаса.
– Э-э-э… мама, у меня болит нога.
– Что-то я неважно себя чувствую, – сказали мы с оборотнем практически одновременно.
– Глупости, – воскликнула его мама и, соединив наши руки, практически вытолкнула нас на площадку.
Начиналось танго, и мы, посмотрев затравленно по сторонам, увидели, что на нас смотрит куча народа.
Вот!..
Если бы я танцевала с кем-то другим, а не с главой клана кошек, еще можно было бы улизнуть, но теперь никуда не денешься, придется танцевать.
Видимо, к этому выводу пришел и Андрюсик, потому что меня обхватил под лопатками так, что, наверное, появятся синяки, и, стиснув руку, молча начал движение.
Шаг – поворот, шаг – движение вперед. Удивительно, я и он прекрасно танцевали этот танец, но одновременно пытались еще и сделать друг другу больно. Хорсов с необыкновенным проворством, даже для оборотня, спасал свои ноги от моих каблуков, я своими движениями пыталась погасить силу того, как он крутил и прижимал меня в танце. Весь танец мы избегали атак и старались сделать другому больнее, при этом смотря только в глаза друг друга.
В итоге, когда музыка смолкла, у меня болели все ребра и руки, а Хорсов, хромая, повел меня к Вале.
Слышались шепотки «красивая пара», и я, поморщившись, посмотрела по сторонам: нас провожали глазами.
– И как это маме удалось заставить вас танцевать? – удивленно спросила подруга, только мы подошли к ней, и, уже обращаясь ко мне, добавила: – Ты как?
– Прекрасно. Андрюсик просто само благородство! – Я широко улыбнулась ее брату.
Хорсов стиснул зубы и молча отошел от нас. Вечер определенно удался!
Андрей Хорсов
Вечер просто ужасный!
Я мысленно уже проклял все на свете, пока добрался домой, даже пришлось машину вызывать, чтобы доехать: ходить было ужасно больно.
Этой возможностью добраться до дома воспользовался и Матвей. Посмотрев на меня удивленно, он поинтересовался:
– Ты что, совсем не можешь ходить?
– Могу, конечно, но с трудом. У этой гадины такие острые шпильки! Чтоб ей икалось!
– М-да… Не буду спрашивать, зачем ты пошел с ней танцевать…
– Не надо. С моей мамой невозможно спорить, особенно по пустякам.
– И тем не менее тебе удается избегать ее попыток женить тебя.
– Годы практики! Но сегодня вечером ее атак в этом направлении не было. Похоже, жалость ей не чужда.
– Ну, танец у вас получился красивый, эмоциональный, страстный… Ай… За что?
– Чтоб не зубоскалил, шутник.
– Какие
