с вами столько о Пауке разговаривали. Накаркали.
Я пыталась обратить все в шутку, но одна и та же мысль крутилась в голове: а если и правда он? А вдруг Павел Константинович – моя судьба, но я этого не поняла? Бывает же такое в жизни! Еще как бывает. Вот только не нравился он мне совсем.
– Да ладно, не расстраивайся, – защебетали девчонки, – это ведь не приговор. А так, совет. Не хочешь к своему Пауку присматриваться, и не надо.
И усадили на мое место Катьку, но то ли желание судьбы приоткрыть истину на мне и закончилось, то ли девочки плохо сосредоточились, им суженые так и не явились. Только Вика увидела большого рыжего кота.
– Коты – это к плодовитости, – со знанием дела заявила Оля. – А будут дети, значит, будет и тот, от кого их рожать.
Зеркала вернулись на законные места, а в сердце поселилась тревога. Девчонки еще погалдели, а затем разошлись по спальным местам. Мне достался диван в той самой гостиной, где происходило гадание. Но вместо того, чтобы уснуть, я лежала и смотрела в потолок, пытаясь решить, как быть дальше. Мог ли Паук мне просто привидеться? Мог. Но почему именно он? Может, подсознательно я все-таки воспринимаю его как возможную пару? Или дело в том, что мне банально хочется замуж, все равно за кого? Эта идея стала прямо-таки навязчивой, особенно после постоянных вопросов родственников, когда порадую их внуками. А если… Если все-таки попробовать разглядеть в Павле Константиновиче – мужчину? Даже звучало дико.
Однако если мысль раз приходила ко мне в голову, она поселялась там надолго. Утром я вернулась домой. Несмотря на то, что всех ждали новогодние каникулы, в нашем офисе никто о них и не помышлял. Паук приказал работать. Да и перевозок в праздничные дни хватало. Поэтому уже третьего января любимая работа ждала в свои объятия. А выходные, как известно, проходят быстро. Поэтому я и оглянуться не успела, как пришла пора возвращаться в родимый офис. Вот только как быть с гаданием?
Для себя решила присмотреться к искомому объекту. То есть, к Пауку. Может, как в той песенке, он ужасный только на лицо, а внутри добрый? Нет, не на лицо, на характер, что, в принципе, не меняло сути дела. Я уже готова была удостовериться, что Паук Константинович прекраснейший человек, но кто мне дал такой шанс?
В ночь на третье января неожиданно пошел дождь, а утро порадовало дорогой, похожей на стекло. Я не рискнула садиться за руль старенькой «девятки», а вызвала такси. Вот только проезд близко к зданию, в котором располагался офис, был закрыт, и такси остановилось у остановки общественного транспорта. Я сделала шаг из салона, и тут же почувствовала себя коровой на льду. Большой такой коровой на коньках. Мимо меня уверенно скользили люди, словно не замечая гололеда, а я чувствовала себя обиженной и несчастной, потому что отчаянно боялась упасть. Шажок, еще шажок, и еще. Чуть быстрее заскользила к офису, и вот, когда до вожделенной двери оставалось каких-то шагов десять, левая нога поехала вперед, а я, соответственно, назад. Упала, пребольно ударившись мягким местом, и слезы обиды брызнули из глаз.
– Не рассиживайтесь
