раздражение.
– Прощайтесь, только недолго. Мы не хотим выбиться из графика.
Дядя Миша оглядел своих мальчишек, связанных с ним отнюдь не кровными узами и даже не любовью. Их свела взаимозависимость. Общность потребностей. Дядя Миша обнял каждого из четверых. Якова он обнимал чуть дольше и чуть крепче. От дяди Миши привычно пахло луком и сигаретами. Хорошие запахи. Однако Якову захотелось поскорее высвободиться. Он не любил, когда его трогают. Кто бы то ни был.
– Помни своего дядю Мишу, – шептал ему хозяин тесной квартирки. – Когда разбогатеешь в Америке, не забывай того, кто о тебе заботился.
– Я не хочу в Америку, – сказал Яков.
– Так это ж лучше и для тебя, и для других сорванцов.
– Они пусть едут, а я хочу остаться здесь. Дядя Миша, я хочу остаться с тобой.
– Надо ехать.
– Почему?
– Потому что я так решил. – Дядя Миша схватил Якова за плечи и хорошенько встряхнул. – Я так решил.
Яков взглянул на ребят. Те радостно скалились.
«Они счастливы, – подумал он. – Чего ж я не радуюсь?»
– Я отведу детей в машину, – сказала Надия, беря Якова за руку. – А вы с Грегором подпишите документы.
– Дядя Миша! – окликнул Яков.
Но Михаил Исаевич стоял к нему спиной и смотрел в окно.
Надия вывела мальчишек на лестничную площадку, и они стремглав понеслись с четвертого этажа на улицу, вкладывая в спуск всю свою неукротимую энергию. Их стоптанные ботинки гулко стучали по ступенькам. Хорошо, что на лестнице было пусто.
Уже на первом Алешка вдруг застыл.
– Я Шу-Шу забыл! – крикнул он и метнулся к лестнице.
– Вернись! – потребовала Надия. – Не смей подниматься наверх!
– Я ее там не оставлю!
– Я кому сказала, вернись! – прикрикнула на него Надия.
Но Алексей уже бежал вверх. Надия приготовилась броситься вдогонку, когда Петр сказал:
– Алешка без Шу-Шу все равно не поедет.
– Что еще за чертова Шу-Шу? – сердито спросила иностранка.
– Плюшевая собачонка. Алешка ее везде с собой таскает.
Женщина встала возле лестничного пролета и задрала голову. Алексей был уже на четвертом этаже. В глазах Надии мелькнуло нечто, чего Яков не понял.
Настороженность, что ли?
Казалось, Надия не знала, бежать вслед за Алешкой или плюнуть на него. Когда на четвертом этаже хлопнула дверь и вниз чуть ли не кубарем скатился этот малолетний дурень, радостно сжимая в руках старую засаленную мягкую игрушку, женщина чуть в обморок не упала от облегчения.
– Вот она! – радостно бормотал мальчишка, обнимая свое грязное сокровище.
– Теперь идемте! – приказала Надия, открывая дверь.
Все четверо втиснулись на заднее сиденье машины. Яков оказался почти что на коленях у Петра.
– Обязательно свою костлявую задницу на меня класть? – проворчал
