оставляли без питания и воды. Эта практика уже давно ведется в ряде штатов Америки. Советская медицина на тот момент пребывала в состоянии необратимой комы, и новое отношение к вопросам жизни и смерти родилось, как естественное решение больного вопроса. Ведь речь шла о выживании общества, а не о жизни конкретных людей! И на практике эвтаназия внедрилась в нашу жизнь ещё задолго до того, как это слово вошло в наш словарный запас. Когда тяжело больного выписывают домой или не кладут в больницу, разве это не эвтаназия? Или если больной обречен умереть по причине отсутствия или нехватки лекарств – разве это не эвтаназия? Или когда вас с вашей бронхиальной астмой вынуждали жить в сырой и холодной, зараженной грибком комнате, разве это не приговор по той же статье? – сказал Петр Сергеич, переходя на шёпот.
– Вот и хорошо, что вы, наконец, перешли на личности, – обрадовалась женщина. – И давайте же, наконец, займемся моим делом. Что касается эвтаназии, то её запрет в активной форме мог бы, конечно, способствовать снижению числа убийств в обществе в целом, это так. А на саму же эвтаназию, кстати, давно бытующую и в нашем обществе, и в других, более цивилизованных обществах, в скрытых, иногда очень хорошо завуалированных формах, запрет никак не подействует. Ну, хватит об этом, что у нас тут, симпозиум? Или это интервью? – сказала она раздраженно. – Давайте же, прошу вас, конкретно о моём деле!
– Давайте, – неохотно ответил Петр Сергеич, покручивая под собой кресло. – Хотя я бы с большим удовольствием обсудил с вами ещё несколько общих проблем. Например, вопрос о целесообразности снятия моратория на смертную казнь. Смотрите, какой простор открывается перед нашими высокопоставленными деятелями в случае возвращения смертной казни! Число судебных ошибок и ложных обвинений не сокращается, а растет с каждым годом. Надо законно убрать конкурента, просто ненужного человека – подставил. И – представил к «вышке». Ну а уже после того, как мавр сделал своё дело, можно и разоблачить весьма громогласно «судебную ошибку». Человека ведь всё равно не вернешь! Это же очевидно, просто в глаза лезет! А сколько возможностей вымогательства в ситуации «подозрения в убийстве»? Поле не пахано! Эдак любого можно раскрутить по полной программе! Разве вам, как серьезному журналисту, это не интересно?
– Я журналистикой уже давно не занимаюсь. Как-нибудь в следующий раз поговорим об этом, если вас всё ещё будут интересовать подобные вещи. Это действительно очень серьезная проблема, чтобы болтать о ней между делом. Понимаете? У меня сейчас не так уж много времени, – занервничала Наталья Васильевна, демонстративно поглядывая на часы.
– Ну, воля ваша, сударыня. Навязчивость – не мой метод. Итак, смотрим ваше обширное досье. Ну-с… Поначалу вас крепко надули «ликвидаторы», тысяч этак на сто, в у.ё., разумеется, маленькая такая ведьмочка с рыжей косой, по названию Наташечка Сайгак, правда, временами эта коса делается более темного цвета. Но сути дела эта метаморфоза не меняет. Почему-то бытует
