одалживал суммы, которых мне никогда не возвращали, и все знали, что я счастлив. Хорошо быть полезным. А на сегодня мы с Николь свели наши жизненные запросы к минимуму, и это проявляется во всем: в том, что мы имеем, что носим, что едим. У нас были две машины, потому что так казалось удобней, а главное – потому что мы об этом даже не задумывались. На протяжении многих лет наш уровень жизни постоянно повышался благодаря тому, что обе наши карьеры параллельно шли вверх, зарплаты поэтапно росли, Николь стала замдиректора своего информационно-архивного центра, а я – директором по персоналу группы «Берко» и ее филиалов. Мы с уверенностью смотрели в ближайшее будущее, когда мы наконец выплатим кредит за квартиру. Например, после отъезда девочек Николь захотелось сделать кое-какой ремонт и перестройку: оставить только одну гостевую комнату, снести перегородку в гостиной, чтобы объединить ее со второй комнатой, расширить салон и перенести стояк с трубами, чтобы раковина в кухне была под окном, ну и так далее. Поэтому мы начали откладывать деньги. План был простой. Разделаемся с кредитом за квартиру, заплатим наличными за ремонт и уедем отдыхать. Мы были настолько уверены в себе, что даже начали выполнять план с опережением. Кредит предстояло выплачивать еще несколько лет, но деньги имелись, и мы приступили к ремонту. Начав с кухни. Что касается точной даты, вспомнить ее несложно: рабочие начали все разносить 20 мая, а меня уволили 24-го. Мы тут же остановили все работы. А потом стрелка пошла в обратном направлении, острый конец ее стремительно приближался к земле, и остановить это движение оказалось невозможно. Кухня была уже полностью снесена, от труб до кафеля, и мне все пришлось как-то восстанавливать самому. Я установил раковину на двух стойках, облицованных гипсовой плиткой, провел как мог трубы. А раз уж все делалось на скорую руку, мы закупили три кухонные секции, которые я закрепил на стене. Мы выбрали самые дешевые, а значит, самые уродливые. И самые хлипкие. Мне всегда было страшно ставить туда слишком много посуды. А еще я положил линолеум прямо на цемент. Каждый год приходится его менять. Обычно я устраиваю для Николь сюрприз. Широким жестом распахиваю дверь со словами: «У нас новая кухня». Как правило, она отвечает чем-то вроде: «А не открыть ли нам бутылочку игристого!» Оба мы понимаем, что бывают шутки и повеселее, но приходится довольствоваться тем, что есть.
Когда пособия по безработице перестало хватать на выплату за квартиру, мы залезли в сбережения на ремонт. А когда и эти сбережения иссякли, мы подсчитали, что нам нужно еще четыре года погашать кредит, чтобы квартира стала нашей, и тогда Николь сказала, что квартиру следует продать и купить другую, поменьше, за которую мы сможем расплатиться наличными. Я был против. Я проработал двадцать лет ради этой квартиры и не мог решиться ее продать. И чем больше проходит времени, тем сложнее Николь вновь завести этот разговор. Не сейчас. Но рано или поздно она окажется права. Особенно если эта история с «Перевозками» примет дурной оборот. Не знаю, удастся ли нам сохранить чувство собственного достоинства в глазах дочерей. Пока что они выкручиваются сами. И даже не могут сделать
