способ заставить его открыть глаза и позвать ее по имени своим чудесным, глубоким голосом.
Почему они все шепчут – сама Джейн в том числе? В конце концов, медперсонал дружно советовал побольше разговаривать с Уиллом.
– Это помогает, – сообщила медсестра, стиснув локоть Джейн. Перед этим она сменила Уиллу повязки. На бейджике значилось имя девушки – Эллен. С виду она была ровесницей Джейн, а больничная униформа не скрывала природной привлекательности. Милое круглое лицо так и светилось добротой, то и дело сверкали в улыбке белоснежные зубы. Кожа была смуглая, и это обстоятельство странным образом прибавляло Эллен внешней доброжелательности.
– Он кажется совсем юным, – всхлипнула миссис Максвелл, и слезы ручьями заструились по ее лицу. – Точь-в-точь как на фотографии, что стоит у нас на рояле.
Джейн проглотила предательский комок, отвела глаза от Эллен и взяла за руку свою несостоявшуюся свекровь – надеялась поддержать ее.
– Медсестры говорят, у нас впереди много испытаний. Советуют не думать о прошлом – только о будущем. Советуют ценить каждое улучшение, пусть крохотное. Считать такие улучшения вехами на пути.
Джейн взглянула на Эллен, та ободрила ее кивком.
– Верно: завтрашний день сам о себе позаботится, так Господь учил, – подхватила Диана Максвелл, прижимая к носу вышитый носовой платок и глядя на мужа, который играл желваками. Мистеру Максвеллу еще предстояло высказаться. Реплика Дианы словно высвободила его ярость.
– Черт возьми, мой сын сам мог кого угодно укокошить! Он пятый дан по карате имеет! Черный пояс – это не шутка! – почти выплюнул мистер Максвелл. – Почему он не защищался? Что там случилось, Джейн? Что случилось?
У Джейн не было сил ни объясняться, ни утешать родителей Уилла.
– Я смутно помню. Я даже не поняла, потому что Уилл заслонил меня. Все произошло в мгновение ока. Наверно, Уилл пытался защитить меня и поэтому не смог защитить себя.
– Уилл отлично владеет приемами самообороны, – прошипел Максвелл-старший. На лице его застыло отвращение. – Просто он так решил – не вредить другим. Для него всегда было тяжело ударить человека. И в кого он такой мягкосердечный? Что толку от его умений, когда он не в состоянии, фигурально выражаясь, спустить курок?
Не отрывая от Джейн свирепого взгляда, Джон Максвелл продолжал:
– Карате – это целая наука, Джейн. Она для того и придумана, чтобы защищать себя и своих близких!
Диана вздохнула, заплакала еще горше. Стало ясно: Максвелл всегда и во всем берет верх. Эта черта была бы отвратительна Джейн, если бы не острое сострадание к невыносимой боли несчастного отца, который буквально потерял контроль над собой и едва ли сознает смысл своих слов. Поэтому Джейн ничего не сказала, только со вздохом кивнула.
– Нельзя здесь оставаться, – прорычал Максвелл. Похоже, в нем прорвало некую плотину. – Ни за что не
