style="font-size:15px;"> – Спасибо. Выглядит очень аппетитно, – признала Джейн.
– Вкус не разочарует вас. Хотя итальянцы, конечно, готовят ристретто гораздо лучше. Пейте же.
Джейн осторожно насыпала в чашечку полную ложку сахара из маленького пакетика на столе. Густой лакричный аромат ударил по рецепторам, и плечи вдруг расслабились сами собой – а ведь Джейн уже начинало казаться, что ледяное, тягостное напряжение никогда ее не отпустит.
Робин и себе налил кофе, стал прихлебывать, улыбаясь.
– Ну как – разве не прелесть, а, Джейн?
Она не удержалась от улыбки – первой за несколько дней.
– Бесподобный вкус. Спасибо вам.
– Выходит, я, по крайней мере, заставил вас улыбнуться. А еще угостил таким кофе, за какой вы бы и заплатили с готовностью, – подытожил Робин, чудесным образом озвучив мысли Джейн.
– А скажите, Робин: почему вы, имея немало богатых и щедрых клиентов, бесплатно возитесь с посторонними людьми вроде меня, да еще и кофе на них тратите?
Робин по-птичьи склонил голову, пожал плечами.
– Знаете, это вроде адвокатской профессии. Я обладаю умениями, которые время от времени бывают необходимы абсолютно всем. К сожалению, не все могут позволить себе такую роскошь, как сеанс ясновидения. Самому-то мне повезло – я не стеснен в средствах, но на улицах я встречаю множество несчастных людей. Поэтому каждые три месяца я бесплатно провожу пять сеансов ясновидения. Ну а если кто-нибудь из моих бесплатных клиентов захочет второй, третьей, четвертой встречи, я ее проведу уже за обычную плату. На свои бесплатные сеансы я смотрю так же, как дипломированный юрист смотрит на благотворительность. Помогать людям – это очень важно. А выделить на это время – совсем не трудно.
– Так вы филантроп, – протянула Джейн.
Робин пожал плечами.
– Зато бессонницей не страдаю.
Одним глотком он выпил чуть ли не треть содержимого своего стаканчика, салфеткой промокнул бороду, на которой зависла молочная капля. – Как вы себя чувствуете?
– В каком смысле?
– С тех пор, как пришли ко мне.
Джейн снова насторожилась.
– Хорошо, спасибо.
Робин мягко улыбнулся, и Джейн в очередной раз удивилась заразительности его настроения и свету в глазах, да и во всем облике.
– Это заметно, да? – смущенно спросила она.
– Что вы хотите задать некий вопрос? Или что вы в глубоком шоке?
– И то и другое, – пролепетала Джейн, вскинув ресницы.
– Да.
– Да? Что – да?
– Я ответил на ваш вопрос. Оба обстоятельства, объединившись, темной тенью следуют за вами по пятам. Вдобавок есть еще и третий компонент.
– Какой?
– Чувство вины.
Слово «вина» обрело плоть, зависло между Джейн
