тут ковыляли мимо, попали под дождь…
Я жадно втянул носом воздух – внутри пахло дымом и чем-то съестным. «Это мы вовремя зашли!»
– Да, сегодня отвратительная погода… – Дверь распахнулась шире, и я наконец разглядел хозяина.
На пороге стоял обросший щетиной неопрятный мужик – худой, долговязый, чуть сутуловатый. Или он просто пригибался, оттого что дверной косяк был почти вровень с его макушкой?
– В дом не пригласишь? – оскалился Андрюха.
– Конечно, пожалуйста! – кивнул хозяин и отступил, пуская нас внутрь. Радушно улыбнулся – только взгляд был колючий.
– А вы из Зоны возвращаетесь?
– С чего ты взял? – буркнул Демин, сбрасывая в прихожей мокрую пленку. – Мы что, похожи на идиотов?
– Нет-нет! – верзила торопливо замотал головой.
– Из Сурска идем, работали там на лесопилке.
– Ага, нормальное дело.
– Да уж, не то что по Зонам шариться, жизнью рисковать! Только лесопилка закрылась, вот и решили вернуться в поселок. Ты на автомат-то не смотри, мы – ребята мирные. Это просто чтоб всякая сволочь не цеплялась.
Я уточнил:
– А у вас в деревне – тихо?
– Тихо, – кивнул хозяин, – живем на отшибе, – и грустно добавил: – У нас тут вообще спокойно…
«То есть было спокойно – до нашего визита». Мне стало его жаль. Судя по облику и манерам – хозяин из беженцев, как все мы. И, очевидно, горожанин, непривычный к деревенскому быту. Вселился в пустующий дом, кое-как наладил скудное хозяйство, а тут явились три юных отморозка с автоматом.
Грязные, наглые… Со стороны, не тянем на трикстеров – скорее на банду мародеров.
– Да вы не бойтесь, мы ненадолго. Дождь пересидим – уйдем.
– Конечно! – кивнул Андрюха и принюхался. – А поесть не найдется? – он важно уточнил: – Хотелось бы жареных трюфелей и баранины под земляничным соусом!
– Трюфелей?
– Да расслабься! Шучу, – хихикнул Демин, присаживаясь в кресло, и достал из кармана десятку баксов, – тащи, что есть. Мы заплатим!
…Тусклое сияние окутывает многоэтажку – сквозь этот муторный свет ее очертания размыты. Она колышется, как мираж. А вершина вообще скрыта белесой дымкой. И потому неясно, сколько этажей уходит к низким, свинцовым облакам.
Неясно, насколько тянется огромная трещина вдоль фундамента – дальняя сторона Призрачной Башни всегда затянута мглой.
Лишь изредка вспышки молний очерчивают ее силуэт. В эти мгновения угловатое здание бывшего офисного центра смахивает на огромную колонну, подпирающую небесный купол. И кажется, что она не была создана людьми, что она всегда была частью этого проклятого места.
Какого лешего мы здесь делаем?
На хрена маячим так близко к подрагивающему, будто живому, фасаду?
Пора уходить!
Я хватаю товарищей за плечи – и цепенею, как завороженный. Потому что ясно, как наяву, разбираю голоса – оттуда,
