способность любить осталась прежней. Вы ведь и сейчас любите своих родителей, правда?
– Конечно.
– В таком случае я осмелюсь предположить, что страдаете вы не от сердечных ран и не от омертвения сердца, а лишь от разлуки с любимым.
Я посмотрела на мудрого индийского бизнесмена и тяжело вздохнула.
– Знаете, как больно страдать от разлуки с любимым, когда он стоит рядом, в той же комнате!
– Понимаю, – не стал спорить мистер Кадам. – Возможно, будет лучше оставить все как есть.
– То есть отпустить его?
Он похлопал меня по руке, надолго задумался, потом неторопливо заговорил:
– Один из моих сыновей как-то поймал птичку со сломанным крылом. Он очень хотел ухаживать за ней, заботиться и навсегда оставить у себя. Настал день, когда он принес птичку мне. Она была мертва. Сын объяснил, что птица поправилась и захлопала крыльями. Но он испугался и поймал ее, чтобы она не улетела. И нечаянно стиснул так крепко, что она задохнулась.
У птицы был выбор: остаться с моим сыном или улететь на свободу. Любая из этих дорог могла иметь счастливый конец. Да, птичка могла улететь, и мой сын грустил бы, но он вспоминал бы о ней с улыбкой. Вместо этого он пережил страшное горе, был потрясен смертью своей любимицы и долго не мог прийти в себя.
– Значит, вы все-таки советуете отпустить Рена?
– Я говорю лишь… что вы почувствуете себя лучше, если он будет счастлив.
– Да уж, я вовсе не хочу задушить Рена в объятиях! – Я вздохнула и поджала под себя ноги. – Но избегать его мне тоже не хочется. Мне нравится быть рядом, к тому же, если я отдалюсь от него, как мы сможем выполнить задания Дурги?
– Если позволите, я посоветовал бы попытаться стать друзьями.
– Но он всегда был моим другом! Вы хотите сказать, что если мне удастся вернуть хотя бы эту часть Рена, я не буду чувствовать, будто потеряла все на свете?
– Именно так, мисс Келси.
«Стать друзьями? С Реном? – размышляла я, поднимаясь по ступенькам в свою комнату и на ходу выплетая ленту из косы. – Пожалуй, кое-что все-таки лучше, чем совсем ничего, тем более что этим ничего я сыта по горло».
На следующий день мистер Кадам и Нилима накрыли поздний завтрак. К тому времени, когда я появилась на кухне, они уже поели и ушли к себе, зато возле буфета стоял Рен, бодро накладывавший себе полную тарелку фруктов и сдобных булочек. С каждым днем он выглядел все лучше. Его высокая фигура перестала напоминать скелет, а темные волосы вновь обрели живой блеск. Прекрасные синие глаза с опаской уставились на меня, когда я взяла тарелку.
Потянувшись за клубникой, я толкнула его бедром и почувствовала, как Рен замер.
– Ты не мог бы немного подвинуться? – спросила я. – Я хочу взять вон тех датских сырных пирожных, пока Кишана нет.
Рен отпрянул от выпечки.
– Конечно. Извини.
Он поставил
