Ельцина, повёл совершенно иную политику, хотя самого Ельцина не уничтожил. (Но кто сказал, что: столь же благородно поведёт себя в дальнейшем амбициозный, к тому же, скрытно неуравновешенный и, похоже, не всегда понимающий реальную перспективу Медветин?) Или люди начнут, в новых обстоятельствах, неизбежно перерождаться (как в легенде о глиняном человеке, который, в конце концов, собственноручно убил Бога, своего Творца, который сделал его из куска глины человеком), что тогда?? Это весьма опасное хождение по лезвию бритвы – пытаться строить на развалинах былого новое, но то старым лекалам (тот же принцип АКС) государство, особенно когда уже сложилась никому непонятная пока конфигурация социально-экономических отношений.
Метод: всё, что мешает, уничтожать, – знаем ведь, сослужил сталинской АКС очень плохую службу. Даже если уничтожать неявно, скрытными усилиями, «маскируя под пейзаж» эти вполне рукотворные действия. В любом случае, очень похоже, что: самопроизвольно вся ситуация тяготеет к экстриму, а Система – к диктатуре. Но кто должен взять на себя ответственност за предотвращение кризиса?
Теперь нам предстоит развеять ещё одну опасную мифологему: какова роль Центра в жизни страны тогда, в начале большого пути, и сейчас, на излёте второго срока. Грызлов, придя в МВД, немедленно ликвидировал РУБОПы, элитный отдел ведомства. Изгоняли выдвиженцев Рушайло, не питерцев. Заговорили о возможном десанте КГБ в элиту МВД. В Минобороны Сергей Иванов проделал примерно то же. Но какова была направленность самой новой военной политики? Сначала военные решили, что пришёл «их человек», и ситуация в Чечне во многом подтвердила это. Но «Курск» решительно развеял это заблуждение. А на повестке дня стоял договор о ПРО от 1972 года. И как-то надо было его выгодно обменять – более масштабные сокращения или на отмену поправки Джексона-Веника. Но действовать надо было предельно аккуратно. Жёсткость позиции по этому вопросу уже не срабатывала. Предстояла также не менее сложная реформа в ФСБ – и Путин осторожно, но решительно дистанцировался от своих бывших коллег. Времена наступали сложные. Менялось само отношение силовиков к традиционным ценностям – теперь надо было заигрывать с бизнесом, а силовой менталитет к этому ещё не был приучен. Решившись на радикальные либеральные реформы, Путин начал совмещать несовместимое: никаких компромиссов с левыми. И Зюгановский электорат начал осваивать новую-старую кричалку «Банду путина под суд!» Более того, Путин намекает Зюганову, что хотел бы переименования КПРФ в эсдеков. Однако на это руководство пойти не может, потому электорату Зюганова не так уж и важно, кто стоит у руля левой партии, они голосуют сердцем за привычную аббревиатуру – КПРФ. Почему Путин должен был заморачиваться тонкостями отношений с левыми, ведь это не его электорат? Ситуация понятна, если посмотреть статистику того периода: за Путина проголосовало 52 % избирателей, тогда как соц. Опросы показали,
