их «живых клиентов» периодически встречались юристы и политики, и было у кого позаимствовать такие понятия как «конфиденциальность» и «невладение данной информацией», а главное, практические навыки уклонения от прямых ответов на четко сформулированные вопросы, иначе еще неизвестно, чем бы все закончилось. А так непробиваемая несговорчивость жнецов довольно быстро нейтрализовала бум нездорового любопытства среди неприкаянных душ, и все вернулось на круги своя.
Минут на десять. Затем от одной из групп пришла радостная весть о том, что над жнецами можно издеваться.
Душа, не получив желаемых ответов на свои вопросы, не пожелала возвращаться к общему вялотекущему обсуждению наскучивших для себя тем. Вместо этого, чтобы хоть как-то себя развлечь, она начала вслух комментировать записи, подсмотренные в заполняемом жнецом отчете. К ней тут же присоединились другие души: сначала не согласные с ее мнением, потом согласные. Слово за слово и от повсеместной скуки не осталось и следа, только споры. Настолько жаркие, что, если бы после смерти было возможно рукоприкладство, то следующим развлечением неприкаянных душ стала бы «стенка на стенку». Но, увы, такие опции как «подкрепить свои слова чем-то более весомым, нежели простая угроза» или «ответить за свой базар» для бестелесных материй были недоступны. У них даже толком не получалось друг друга обматерить. Любое слово, нацеленное на общепонятную и исчерпывающую идентификацию личности, чья крепость зашкаливала за этические рамки загробного мира, на выходе из «диафрагмы» трансформировалось. В итоге каждая вторая душа слышала в свой адрес, что она: «тюлень», «олень», «долбоежик» или их дальний родственник «долбодятел». Со временем, чтобы не разводить сумятицу – кто кого кем считает – души разработали и успешно внедрили в обиход систему крайне обидных невербальных жестов. Но вернемся к издевательству над жнецами.
Когда души начали комментировать их записи, один из них не сдержался и накричал на них. Как он потом оправдывался перед коллегами за то, что замечания в его адрес были настолько несправедливыми, что задели его до глубины души. Однако это было уже не важно. Новость о том, что над жнецами можно и нужно издеваться молниеносно облетела группы неприкаянных душ и затмила собой все иные занятия. Повсюду начались массовые и обязательно крайне необъективные комментарии их записей. Цель: вывести жнецов из себя и заставить потерять присущий им самоконтроль. Как оказалось, это несравнимо лучше, чем собачиться между собой. Вскоре доведение жнецов до истерики приняло спортивный интерес: стало важно не просто вывести их из себя, а сделать это максимально быстро и эффективно, причем эффективность измерялась громкостью и продолжительностью истерики. И чем сильнее они кричали, тем сильнее их изводили…
Это привело к тому, что жнецы стали не только постоянно отвлекаться и психовать, но и ошибаться, количество неприкаянных душ резко подскочило и скрывать
