в волнении сцепила пальцы, изо всех сил желая преследователям не догнать ускользающую добычу.
Поручик Вышеславцев лежал на полу, уныло прикрыв глаза. В голове шумело, точно кто-то скатывал с холма бочку гороха. Тот самый жандарм, недавно приведенный под руку ротмистром Чарновским, сидел на корточках перед командиром, обмахивая его папахой. Едва различив появившихся в комнате офицеров, Вышеславцев предпринял слабую попытку приподняться. Но тщетно. Спустя минуту усилиями жандарма и атаманца он был посажен на стул с резной спинкой, а еще спустя пару минут смог внятно разговаривать.
– Что здесь произошло, господин поручик? – усаживаясь напротив, резко поинтересовался Платон Аристархович.
– Я вел допрос, – с трудом выговорил жандарм.
– Отчего ж сразу допрос? – хмыкнул Лунев. – Господин Шультце, кажется, у нас не в преступниках ходил. Совсем даже наоборот. И вдруг – нате.
– Да я и сам не пойму, – вздохнул Алексей Иванович, потирая скулу, – вроде ж и не было ничего.
– Было, не было – это уж не вам судить. О чем шла речь?
– Ну, вначале говорили о том, как дело обстояло, – опасливо глядя на полковника, сбивчиво проговорил Вышеславцев, – как их заперли, как он через балкон перелез, что видел, что слышал. А потом дай, думаю, его огорошу.
– Огорошил! – усмехнулся сотник. – Он теперь небось весь в горошек ходит.
– Что вы у него спросили? – перебил балагура Лунев.
Поручик замялся.
– Да говорите же, черт вас побери!
– Я пожелал узнать, не любовник ли господин Шультце госпожи Эстер.
– Что?! – раненым медведем взревел ротмистр Чарновский. – Да я ж тебя, морда песья!..
– Михал Георгич! Да вы что? Ну, спросил себе и спросил. У него ответ, видите теперь, на лице написан.
Холост вцепился в рукав конногвардейского мундира, силясь удержать двухметрового гиганта.
– Отставить, господа офицеры! – жестко отрезал полковник Лунев. – Здесь речь идет не о любовной интрижке. Здесь может быть дело государственной важности! Так, поручик. Напишите мне подробнейший рапорт о случившемся, и чтоб все без утайки! Сколько ваших людей у дома?
– Двое, – промямлил Вышеславцев. – Один у черного хода, второй, ясное дело, в парадном.
– Этот, что ли? – Лунев кивнул на жандарма, маячившего у дверей с папахой в руках.
– Он самый, – вздохнул поручик.
– Ну, так, стало быть, в парадном его сейчас не было!
– Выходит, что так.
– Бестолочь! – выругался контрразведчик.
– Сотник, – он повернулся к Холосту, – проверь, каким ходом вышел господин Шультце. Если окажется, что парадным, там у самого входа наш мотор…
– Ага, а в нем ваш абрек.
– Извольте не перебивать, – поморщился Лунев. – У Заурбека
