у нас с Шайной, тёмно-синие (боевики), красные (общие маги), жёлтые (целители), голубые (артефакторы), зелёные (зельевары). У возвышения стояли, видимо, преподаватели. Их отличительным признаком было отсутствие мантии.
Кто-то, как и я, с интересом осматривался вокруг, кто-то переговаривался.
– Ректор красавчик, правда? – спросила Шайна, высматривая кого-то у возвышения.
Честно говоря, никогда не понимала, как можно заводить роман с преподавателем. Они ведь зачастую намного старше студентов. А ректор тот и вовсе должен быть ровесником моего папы, если не гипотетического деда (родители из сиротского приюта).
– Не знаю, я его не видела.
– Как? А точно, ты же в бордель попала вместо его кабинета, – хихикнула она.
– Не смешно.
– Вон он!
– Который?
Я тоже бросила взгляд к возвышению.
– Самый красивый.
– Красота – понятие растяжимое.
– Вон, он на сцену поднимается.
Беру все свои слова обратно. В такого точно можно влюбиться. И вовсе он не старец. Двадцать пять, не больше. Высокий, русоволосый. Красоту подтянутого тела не в состоянии скрыть иссиня-черный костюм. Походка твердая, уверенная, чувствуется военная выправка.
Когда мужчина развернулся, смогла насладиться невероятно притягательным лицом, которое словно выточено из мрамора гениальным скульптором. Как и полагалось, во всех его движениях сквозила строгость, но как же хотелось увидеть его улыбку, запечатлеть в памяти.
Невольно я сравнила его с Максом. Оба высоки и бесспорно хороши собой, но если бывший мальчишеской внешностью, то ректор – зрелой, мужской. К тому же землянин своей фигурой обязан протеиновым коктейлям и регулярным занятиям в спортзале. Стоит ему забросить все, как он обзаведётся пивным животиком, как у отца, в которого пошел породой. Ректор же будет хорош и в сорок, и в пятьдесят.
"Жаль, что это совершенство уже занято" – промелькнула в голове шальная мысль.
Сверкая глазами, не различимого с такого расстояния цвета, предмет воздыхания женской половины академии и не только обвел всех присутствующих, дожидаясь, когда зал успокоится. И действительно шум быстро стих, воцарилась гробовая тишина, в которой даже пролетевший комар слышался бы отчётливо.
Сразу видно, ректор авторитет в академии.
– Рад приветствовать адептов и преподавателей в стенах академии Межграничья.
У мужчины красивых бархатистый голос… как у того негостеприимного незнакомца, в чью спальню я случайно попала.
Почувствовала, как от смущения щеки полыхнули огнем. И надо же было именно в этот момент ректору перевести на меня взгляд. Быстрый. Но я успела заметить, как его уголки губ слегка дрогнули в подобии улыбки.
Неужели он узнал меня? Там же было темно. Кажется, даже уши покраснели.
– Сегодня, в день
