волков и дел!СКЛЕП НОЧИ
Вчера бродил я в склепе ночи,
В тумане снов, в бреду пещер.
Моя душа летела вклочья
От неразграбленных потерь.
Вокруг не слышался шум ветра,
Вблизи не виделся туман.
Нигде, ничто и неизвестно
Сплетались в призрачный обман.
Вчера я видел отраженье
При тусклом свете фонарей.
Нет, не мираж, не приведенье,
А отражение теней!
Они то резко придвигались,
То удалялись вникуда,
Но слышно было, как метались
И разбивались зеркала!
Потом я замер у могилы,
Чей облик был знаком и стар.
Мои глаза узрели вилы,
В моей груди проснулся жар.
Я слышал шепот Преисподни,
Узрел мелькание теней.
– «Нет, не сегодня… не сегодня», —
Шептал себе сквозь сон ночей.
«Что здесь покоится устало?
Что хочешь ты, Святая смерть?» —
Я повторял и неустанно
Счищал с плиты немую твердь.
И пала на могильный камень
Слеза опавшего листа.
– «Я не в себе», – шептал устало,
Увидев кровь на рукавах.
Ни свист ветров, ни вой беззвучья
Не разбудили мой озноб.
Я сел на землю равнодушно,
Прижал к плите живую плоть…
Мне стало больно или тесно,
Но я не мог уже дышать.
Моя рука казалась бледной,
Когда я пробовал поднять.
Вокруг меня так было пусто:
Ни звука, ветра, ни луны.
Не слышал больше вой беззвучья,
Не видел больше темноты.
– «Я не в себе», – шептал устало,
И продолжал себе сидеть.
Вчера я вышел из тумана,
Чтобы сегодня умереть…
ЗВЕРЬ
Горит пространство позади и сила отреклась,
В холодной каменной норе чуть дышит зверь…
Бегут покрытые золой минуты наугад,
Он хочет вырваться – закрыта дверь.
Его дыхание ускорилось и дрожь
По телу сильному проносит страх.
Он не боится смерти, но сейчас
Безумство царствует в его глазах.
И он привстал на лапы и, взглянув вокруг,
Учуял запах крови, и проснулась боль…
Зверь хочет встать, но сила отреклась —
Все лапы в ранах, кровь течёт рекой.
Но, несмотря на это, он рычал,
Рычал от боли, злости и обид.
Он жизнь свою сначала узнавал,
Лишь путь его домой, увы, закрыт.
Дыханье учащается его, глаза не видят ночи…
Рыча, ползёт отважный зверь по каменному дну.
Он слышит звон в ушах и голос отчий,
И не сдаётся в битве никому!
А над норой отчаянно скребутся в двери
