срывала то гладкие, теплые стручки гороха, то, размякшие от жары, ароматные ягоды.
– А ты знаешь, у бабы Гули, внук приехал с другом, – веселым голосом сообщила мне Карина. Я подняла на неё глаза – подруга, словно у неё был какой-то план, таинственно улыбалась.
– А что, у неё внук есть?
– Да ты что, не помнишь что ли?
– Не помню вообще, что у неё кто-то был, – я сорвала очередную ягоду.
– Да Руслан! Вспоминай! Черноглазый такой. Хорошенький! – глаза Карины мечтательно заблестели.
– Нет, не помню.
– Вот вечером и вспомнишь.
– В смысле? – я внимательно посмотрела на подругу.
– Вечером гулять пойдем. Не дома же сидеть, чахнуть. Я уже Руслану сказала об этом. Вот увидишь, они придут!
– Откуда такая уверенность? – скептически вопросила я. А с другой стороны, мне хотелось думать, что Карина окажется права – ведь общение с парнями казалось мне интересным. К тому же, в городе я никогда не «тусовалась» с противоположным полом. Не до этого. Помощь маме с братишками, уроки, да и, что то таить, не особо привлекала я внимания.
– Уж поверь, Айгуль, моему богатому опыту общения с парнями, они придут, – Карина чуть сощурила глаза.
– А он у тебя такой богатый? – удивилась я.
– А то! В Москве, знаешь, как все быстро. Но ты не переживай, я тебя научу!
Я не стала говорить, что меня настораживают знания в таком возрасте. Не хотела портить отношения с Каринкой. В очередной раз, положив горох, я ощутила, будто мои мозги плавятся от полуденного жара. Все. Еще чуть-чуть и получу солнечный удар.
– Пошли домой! – я поднялась на ноги.
Карина, видимо, тоже уже изрядно перегрелась, поэтому сразу согласилась со мной. Поблагодарив Касим-абзи и попрощавшись с ним, я и подруга медленно двинулись в сторону дома.
Проходя мимо того дома, где стояла девятка и иномарка, я заметила, что двое мужчин ковыряются в вазовской красавице. Я замедлила шаг. Один из них, видимо ощутив мой взгляд, поднял голову от капота. Это был тот самый мужчина, который утром помог мне с водой.
Вот теперь я разглядела его глаза. Я впервые видела такой оттенок – сочетание медового и оливкового тона. Они, заключенные в оправу длинных, темных ресниц, пристально смотрели на меня. А затем раздался грубый мужской голос:
– Что надо?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Этот вопрос показался мне звонкой пощечиной. Чувствуя, как мои щеки загорелись румянцем, я едва выдавила из себя:
– Ничего.
– А то, может, собралась помогать нам с машиной, кукла, – незнакомец чуть сощурил глаза, и я ощутила, и только потом увидела, как его взгляд оценивающе скользнул по мне. Как же хорошо, что мой сарафан был ниже колен.
– Нет, я ничего такого не собиралась делать.
Потом до меня дошло, как мужчина назвал меня.
Кукла.
