в столь наглом требовании извечную тягу русских к халяве. И заявили нечто вроде: в конце-то концов, все добро они честно награбили, трудясь в поте лица. Разграбить и сжечь шведскую столицу – это вам не на гуслях тренькать у себя в Новгороде, былины про Садко распевая! Если хотите разбогатеть – плывите дальше и сами кого-нибудь ограбьте, как приличным людям и полагается! Мигранты, мать вашу…
«Ах так, чудь белоглазая?! – взревели новгородцы некормлеными ведмедями. – Ну, тогда все отымем!»
Неизвестно, насколько этот диалог соответствовал истине, зато достоверно известно другое: последовало морское сражение, в результате которого эстов чувствительно потрепали и отобрали у них кучу добра, в том числе и вышеупомянутые врата, которые торжественно установили в Новгороде (в конце-то концов, утешали свою совесть, должно быть, новгородцы, эсты все равно язычники, и церковные двери им ни к чему).
По логике отечественных либералов данные двери, надо полагать, следует вернуть Швеции. Реституировать, извините за выражение. Однако есть небольшая загвоздка. Врата эти шведы самым беззастенчивым образом сперли в германских землях, когда подожгли и ограбили то ли Аахен, то ли Бремен. Так кому же прикажете возвращать произведение искусства – Германии, Швеции или Эстонии? Пожалуй, гораздо проще будет оставить все как есть. Занеся «реституцию» в разряд неприличных слов. А нынешние немцы, требующие вернуть им «награбленное», право же, чрезвычайно напоминают итальянцев, которые в свое время зело сокрушались и ругали наполеоновских грабителей, безжалостно уволокших во Францию четверку бронзовых коней, столетиями украшавших венецианскую площадь святого Марка. При этом итальянцы как-то упускали немаловажную деталь: кони эти некогда украшали Константинополь, откуда их и сперли итальянские рыцари, принимавшие участие в разграблении города в 1206 г….
Нечто подобное произошло четыре столетия спустя опять-таки на Балтике, когда шла затяжная морская война меж Ганзейским союзом и его противниками. Известный капер Пауль Бенеке, перехватывавший все корабли, идущие в стороны Англии, захватил два парусника нейтральной Бургундии, не принимавшей участия в сваре. На борту одного из них обнаружился расписной алтарь работы известнейшего мастера того времени Ханса Мемлинга.
Городской совет Гданьска, принадлежавшего тогда ганзейским немцам, принял решение установить алтарь в одной из церквей. Протестовал герцог Бургундский, протестовали флорентийцы, которым и предназначался алтарь. Римский папа Сикст XVI отправил в Гданьск личного посланца – но и он ничего не добился.
Давно исчезла Ганза, Гданьск перешел к полякам. Алтарь работы Ханса Мемлинга до сих пор находится в Мариацком костеле, никто за давностью лет и не думает его возвращать.
Так что скользкая это тема – реституция…
Случай и случайности
В некоторых последующих главах этой книги будет уделено
