Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было восемь.
– Мне очень жаль.
– Это было давным-давно. – Брайан посмотрел, как я открываю пакет «Голдфиш». – И это все, чем ты питаешься?
– У меня нет времени покупать еду…
Он придвинул ко мне половину своего сэндвича с индейкой:
– У тебя ведь здесь мама, да?
Здесь все обо всех знали. Но мне претило, что посторонний человек задавал вопросы, выносил суждения, жалел меня.
– Это ведь не ракетостроение?
– Нет. Квантовая механика.
Озадаченная, я подняла голову, но он уже снова сгорбился над бумагами, продолжая что-то чирикать.
– Ты не похож на физика. – Я посмотрела на морскую гладь его глаз и на слишком длинные волосы, постоянно падавшие на лицо.
– А как, по-твоему, должен выглядеть физик?
Я почувствовала, что краснею:
– Ну я не знаю. Немного более…
– Засаленным? Потрепанным? – Он поднял брови. – А как насчет тебя. Что ты делаешь, когда никто не умирает?
То, как он это произнес, прямолинейно и без экивоков, было первым, что понравилось мне в Брайане. Никаких эвфемизмов, никаких уловок. Со временем я обнаружила, что прямота действует освежающе. Но я, со своей стороны, не могла сказать вслух, что была египтологом, которого выдернули из Египта и который не видел пути назад, чтобы закончить диссертацию. Что, в отличие от уравнений на бумаге, у моей проблемы нет способов решения.
– Никогда не понимала квантовую механику. – Я попыталась увести разговор в сторону. – Научи меня чему-нибудь.
Он открыл чистую страницу и нарисовал крошечный кружок:
– Ты когда-нибудь слышала об электроне?
– Это частица, да? – кивнула я. – Вроде атома?
– На самом деле субатомная. Но для наших целей достаточно знать, что она действует как сфера. А мы знаем, что сферы могут вращаться, так? Или по часовой стрелке, или против часовой стрелки. – Он нарисовал второй кружок. – Суть в том, что электроны – суперкрутые частицы, способные вращаться и по часовой стрелке, и против часовой стрелки одновременно.
– Я бы сказала, что все это бред!
– И я не стану тебя осуждать. Но на самом деле проведена куча экспериментов, результаты которых можно объяснить лишь этим феноменом. Представим себе черный экран, не пропускающий света. А теперь прорежем в этом экране две щели. Назовем их щель один и щель два. Если направить лазерный луч и закрыть щель один, то можно ожидать появления небольшого пятна света на стене напротив щели два. Если закрыть щель два, можно ожидать появления небольшого пятна света напротив щели один. Что произойдет, если открыть обе щели одновременно?
– Мы увидим два пятна?
У Брайана загорелись глаза.
– Обычно все именно так и думают. Но нет. Мы имеем целый ряд чередующихся светлых и темных пятен. Это называется интерференционной картиной.
