себя в грудь: – Поможет. Ты, говоришь, я – помогаю. Ты доволен – я доволен. И всэм ха-ра-шо.
– Мне, – вытащив из кармана полученную от Михалыча бумажку, кладу её на прилавок: – Вот.
– Бумажки, шмуражки, зачем таким обижаэшь, да? мог бы и сразу прийти – Рафик поможет, – говоря, вернее строча словами как из пулемёта, он, тем не менее, тщательно разгладил бумажку, а затем, вытащив из-под прилавка толстую книгу и клеевой карандаш, аккуратно вклеил её на страницу, уже на треть заполненную точно такими же, или очень похожими записками.
– Момэнт, – подмигнув, он отошёл к противоположной стене, заставленной ящиками характерного, присущего всему военному вида, и спустя минуту вернулся.
– Вот! Муха нэ еб… нэ сидэл! – Он, не скрывая удовольствия, выложил на прилавок небольшой пистолет и коробку патрон: – Владей! Новьё!
– Это что? – Взяв пистолет в руки, разглядываю.
М-да…
Ствол похож на стандартную полицейскую пукалку. Кошака – точно завалит. Собаку – вряд ли. Ну а человека… Ну, если в глаз попасть, но тут такая точность… Чёрт. Эту игрушку нужно в глазницу воткнуть – тогда, если свезёт, не промажешь.
– Бэри-бэри, – правильно поняв выражение моего лица, Рафик пододвигает ко мне патроны: – На крыс – самое то. Настрэляешь, Борису, в бар снесёшь, денежку получишь. А дэнежку получишь – сюды иди. Я тебе, – подавшись вперёд он перегнулся через прилавок и быстро огляделся по сторонам.
– Я тебе нормальный ствол дам, – продолжил он шёпотом: – Рэдкий-рэдкий, мощный-мощный, Мечта! А не оружие.
– Крыс? Зарядить, прямо здесь, можно?
– Конэчно! Всё одно под Куполом оружие на стрэляэт. Заряжай, разряжай – играйся соколько хочэшь!
Кивнув, снаряжаю магазин и пару запасных, распределяю и их, и оставшиеся патроны по карманам: – Ну, можно и крыс.
– Кы-рыс, собак стрэляй, – расплывается он в улыбке: – Кырыс дяде Боре, лапы – перэдний лэвый мне неси. Михалыч на них, собак, охоту объявил. Достали – сил нэт. Мне приноси, я платить буду.
Киваю и хочу уже уйти, но, в последний момент, спохватываюсь.
А крыс потрошить, если подстрелю, чем? Да и лапы, не отгрызать же их.
– Рафик? А нож у тебя есть?
– Канэшно, дарагой! Вах! Старый стал! Забыл! Вот, держи, – на столе появляется дешёвый нож с рукоятью, штампованной из пластика.
Дерьмо, конечно, но мне и этот сойдёт.
– Патронов ещё возьмёшь?
На его ладони лежит коробочка – точно такая же, что он отдал мне по записке Михалыча.
Отрицательно мотаю головой – денег и так мало.
– А почём? – Цену узнать лишним не будет. Сейчас, с тремя магазинами, у меня 24 выстрела. Ещё 6 – в кармане, коробка на три десятка была.
– Четыре за монету.
– Киваю. Значит, две монеты – магазин. Ну, не так уж и дорого, зная, что за тушку мне дядя Боря 25 отвалит.
– Иди,
