выбросил бы эту чёртову флягу, и всё было бы хорошо.
Мильвидский умолк на несколько секунд, а потом сказал:
– Вы спросите меня, как так случилось, что врач, интеллигент, человек добрый и отзывчивый пошёл на преступление? А я отвечу: мне стало обидно, что женщина, с которой я прожил столько лет, не просто мне изменяла, но и за мои деньги дарила подарки пьянице и бабнику. Но даже не это самое ужасное… Страшно, что она ставила меня в один ряд с ним. И писала одни и те же надписи на совершенно одинаковых фляжках. Ну как я мог это вынести? Как? Потому-то я и спланировал убийство мерзавца на глазах мерзавки. А знаете, с каким наслаждением я хлестал его по щекам, когда уже бездыханная голова моталась из стороны в сторону?! Впервые за этот месяц я был счастлив. Да, месяц назад я случайно увидел его фляжку, когда, вернувшись неожиданно из поездки по уездам, пришёл домой. И он был там. Домна сказала, что у дочери расстроилось пианино и она вызвала настройщика. Но она мне врала. Я видел это по глазам. А потом, когда Акулов обувал в передней калоши, у него выпала фляжка. Тогда я всё понял и стал разрабатывать план… Дальше вам всё известно. Что ж, господа, как бы там ни было, но я исполнил всё, что хотел. Простите, что своим присутствием очернил вашу приличную компанию. Если сможете, не поминайте лихом.
Доктор поднялся. Тут же встали все остальные. Поляничко проследовал за врачом.
А за стеной, в большом зале ресторана «Гном», плакала и заливалась скрипка. Густой женский голос надрывно пел о любви.
Знак Сатаны
I
«Зима уже на исходе. Пройдёт ещё пара дней, и наступит последний холодный месяц. А там и весна. Город скинет с себя белое покрывало и, проснувшись, будет казаться серым и неумытым, как уставший солдат в окопе. А потом через месяц-другой приободрится и наденет парадный мундир. Тотчас же запахнет молодой травой, душистой сиренью, запоют скворцы, а высоко в небе беспокойные стрижи начнут вычерчивать латинские литеры: от простых V и L до замысловатых X, Y, Z. Уже в апреле солнце будет греть не только землю, но и души горожан. Только всё это будет позже. А пока Ставрополь укутался в снег, точно в плед, и тихо дремлет, как старый вояка перед камином. Что ему снится? Лихие сабельные атаки под началом доблестного генерала Ермолова? А может, первый бал в Офицерском собрании?.. Временами отставной офицер вздрагивает и просыпается, но опять проваливается в мягкий, как пух, сон. Его будит скрежет фанерных лопат, оббитых для прочности тонкой железной полосой. Снег идёт уже третий день. Дворники в овчинных тулупах и мохнатых шапках трудятся с ночи до утра. Отдохнут немного, попьют чаю и опять примутся за работу. А утром, когда в домах едва затеплятся жёлтые огоньки керосиновых ламп, Николаевский проспект будет прибран и готов к новому дню, как 81-й Самурский пехотный полк к парадному смотру. И даже оконные стёкла под стать городу-крепости, дадут морозу разрисовать себя витиеватыми узорами из былинных народных преданий.
Января 30-го дня 1909 года», – присяжный поверенный Ставропольского окружного суда
