не приглашали, боясь ведовского сглаза.
А теперь она, почтенная вдова, собралась прыгать с собственным пасынком. Рассудок помутился, что ли? А если она бухнется на потрескивающий от жара хворост?! Стыд какой!
Белава задрожала. По спине поползли мурашки, когда ладонь Веселина обхватила ее ладонь и резко дернула вперед. Видя перед собой бушующее пламя, Белава побежала к нему. Перед самым огнем она зажмурила глаза и… прыгнула.
Полет длился одно мгновение, а сколько чувств сменилось за это короткое время! Белава пролетела от страха до восторга и с удивлением приземлилась по другую сторону костра. Рука Веселина все так же крепко сжимала ее ладонь. Белава не успела прийти в себя, а они уже бежали к другому костру и с ходу перемахнули через него.
Она уже ничего вокруг не видела, не замечала, кроме жаркого пламени, уходившего под самое черно-синее небо и разбрасывавшего снопы искр. Людской говор и смех сливались в ушах в монотонный единый гул, и только «у-ух» Веселина звучало как-то обособленно, наполняя душу щемящим восторгом.
Они взметнулись над третьим костром и преодолели его.
Полет тела окончен, а опьяненная, возбужденная душа требует большего. Хочется прыгать снова и снова над очистительным огнем, прыгать до бесконечности, всем телом ощущая, как подхватывает тебя ветер и бросает сквозь жар. И замирает в этот миг сердце от сладкого страха, и оживает, едва ноги касаются твердой земли.
Пламя снова манило к себе. Белава потянула мужчину к кострам, чтобы повторить круг бешеной скачки, но он не поддался ей, а незаметно, но настойчиво стал подталкивать с освещенной поляны в непроглядную густоту леса. Белава, полностью находясь во власти сказочного полета, не остыв еще, плохо вникала в происходящее и, не сопротивляясь, позволила себя увести.
Купальские огни, едва различимые, мелькали где-то вдали. Веселин остановился и повернулся к женщине, безропотно следовавшей за ним по пятам. Неожиданно натолкнувшись на него, она замерла и огляделась вокруг.
Вековые деревья угрожающе шелестели со всех сторон. По ногам дул легкий ветерок, навевая прохладу. Впереди мрачно блестело озеро, про которое ходило много страшных легенд и поверий. Говорили, что в нем водится прожорливое чудище, поедающее заживо случайно забредших сюда охотников, путников и грибников. А еще раньше, давным-давно, в озере топили девушек, чтобы умилостивить его грозного хозяина. Правда это или нет, Белава не знала, но ходить сюда боялась даже днем, не то что ночью, пусть и в праздник.
Веселый шум поляны заглох, вместо него появились жуткие ночные звуки: скрипы, шорохи, шелесты, стоны, – будто лес наполнился витающими духами, дивами и русалками. И луна боялась заглянуть в этот мрачный уголок леса, осветить его и развеять страхи.
– Зачем ты привел меня сюда? – поежилась Белава и схватилась за висящий на груди оберег с изображением солнца, надеясь, что он не даст пропасть в дремучем царстве тьмы.
Жаркое
