Тяжелая вязкая жидкость, светящаяся слабым зеленым светом в темноте. Хьюстон отчаянно пытался представить обычную земную воду, прозрачную, холодную, струящуюся меж камней и играющую бликами на солнце где-нибудь в лесной чаще. Напрасно. Вода на Гайгане резко отличается от земной. Она мутная, теплая и вездесущая. Все, с чем она соприкасается, окрашивается в навязчивую зелень, обладающую фосфоресцирующими свойствами. А еще она давит на грудь и не дает дышать.
Хэнс проснулся от острого приступа удушья. Он был жив и, кажется, невредим. Неужели все произошедшие события были просто сном? Пелена перед глазами никак не хотела расступаться, и он дернул рукой в попытке протереть их. Конечность зацепилась за пучок шлангов, идущих откуда-то сверху и заканчивающихся на странном приспособлении, вставленным в его рот.
Хьюстон осмотрелся. Он плавал в тесном стеклянном «аквариуме», заполненном мутноватой жидкостью белесого оттенка. По ту сторону стекла на фоне многочисленных приборов и сложного вида оборудования суетились какие-то люди.
Его спасли? Или нет? Он отчетливо ощущал резкую боль в груди от недавно попавшей в легкие воды. Пробитое плечо болело, но раны он не нащупал. Зато появилось непреодолимое желание выбраться из этого резервуара. Хьюстон ухватился за шланги и попытался выдернуть их изо рта. Попытка увенчалась новым приступом боли. Трубки были засажены слишком глубоко. Тогда он ударил ладонью в стекло.
Снаружи человек в белом халате с планшетом в руках повернулся на звук. Он подошел к монитору, расположенному на нижней части «аквариума», какое-то время смотрел в него, потом сделал запись в блокноте и обратился к ближайшему к нему сотруднику. После непродолжительной беседы эти двое, наконец, направили свои взоры на содержимое резервуара и подошли к стеклу.
Хьюстон ударил ногой изо всех сил. В воде звук казался глухим и коротким. Ученый снаружи, а это был именно ученый, сомнений быть не могло, нажал пару кнопок и Хэнс, успев ощутить, как голова наливается тяжестью, снова уснул.
Тот же сон, те же пляшущие в зеленой воде пузыри и ощущение нехватки воздуха. Казалось, он провел в этой емкости всю свою жизнь, и снилось ему одно и то же.
Океан не хотел отпускать его.
Проснулся Хьюстон от внезапного холода: жидкость стремительно убывала из резервуара. Хэнс медленно оседал на пол. Руки и ноги не слушались.
Внезапно боковая стенка «аквариума» отошла в сторону, и Хьюстона бесцеремонно выволокли наружу двое крупного вида людей. Они держали его под руки, когда подошел ученый и, больно надавив под скулы, выдернул трубки из его рта. Хэнса вывернуло. Но желудок был пуст, не считая все той же белесой жидкости.
Потом Хьюстона отпустили. Он попытался ухватиться за что-нибудь, но, не найдя подходящей опоры, повалился на пластиковый пол и провел там еще час, не в силах пошевелиться. За это время он высох и немного привык к стерильному холоду.
Люди в белых халатах копошились где-то
