она не чувствовала опасность. Или это чутьё сбилось? Или она просто привыкла к нему – ярому, что чувство, всегда отвечающее за опасность от двуногих хищников, молчало. Проблема возникала одна после пережитого тока и шока – на некоторое время у неё пропадала человеческая речь, змеиное шипение оставалось единственной формой общения. А Рад этого не знал! Откуда ему…
Девушка на цыпочках обошла кровать, чтобы заглянуть в глаза "каменному истукану", неподвижному и холодному словно камень. То, что напугало её в его взгляде – уже не было. Опять подкупал он наивную девушку своим спокойствием, уверенностью хищного охотника – воина – хозяина положения. И, как не странно, она чувствовала его эмоциональное состояние. Действительно, чувствовала его на подсознательном уровне. Новые чувства нахлынули волной. Такой опасной смесью. Такой манящей, такой родной…
Сидевший «истукан» повёл вздёрнутыми ушками. Челюсть у Ярамиры чуть не выпала, никогда бы не подумала, что так можно… Подшутил ярый над девушкой, над её юностью, а с тем – предсказуемостью. Он, со своей стороны, не просто чувствовал нахалку, он её просчитал, он её знал.
«Мир», – послал «хищник» жест «хищнице». «Мир», – отозвалась дерзкая, добавив черту между ними, прочерченную ногой на полу. Незримую границу в их отношениях.
Краткие обрывочные жесты послал мужчина, в которых может заключаться целая история: он и она – никогда, жизнь и шрамы. Он просто хочет посмотреть на неё, на украшения…, и шрамы. Он хочет, чтобы она рассказала о себе, приглашающий жест присоединится к его трапезе, разделить с ним еду.
«Довериться? Да? Нет? А тело… не жалко, пускай смотрит!» – заметалось сознание. Уверенно села нахалка напротив, предоставив на выбор, исполосованную шрамами часть лица и плечо, со сползающими с него до позвоночника тёмно-зелёными почти чёрными рубцами шрамов, похожими на крылья, полученные от болотной «госпожи». Это он ещё не видел, такие же чёрной зеленью рубцы чуть ниже. Больше они напоминали крылья стрекозы, только с заострёнными концами.
Не видел: металлический корсет, облачённый в кожу, не позволял мужчине рассмотреть самого главного…
Возможно, но сейчас самое главное начиналось с головы, со шрама на лбу. Разорванная кожа расползалась к виску – шрам, полученный в результате удара сапога. Спутать он не мог. Длинный шрам на скуле – нож. Кто-то заботливо разрезал кровавый отёк. Исполосованные руки и ноги. Шрамы на девушке разные, этому хищный охотник не удивился, оставлены они разного рода зверьём хищного мира и в разное время. Почти!
На плече – шрам, похожий на молнию – тварь-ищейка. Ни его ли бронированную голову подарила нахалка? Свежею царапину, Рад именно тогда видел – запомнил.
Корсет и украшения, убедился, являются одним целым. Они не мешали её движениям, не цеплялись, плотно прилегая, плелись по телу, извивались. Металлическое основание корсета пряталось под эластичную кожу, и как оно снимался, непонятно. Не увидел он ничего такого…, за что можно был бы хотя бы потянуть. И,
