и Г.К. Жуковым, т.е. наркомом обороны и начальником Генштаба РККА. По утверждениям Д. Волкогонова и В. Карпова, документ изначально находился в личном деле Г.К. Жукова, хранящемся в Министерстве обороны [84; 183].
«Соображения…» написаны рукой А.М. Василевского, на тот момент – заместителя начальника Оперативного управления Генерального штаба. В тексте имеется редакторская правка рукой Н.Ф. Ватутина (напомним, тогда он был первым заместителем начальника Генштаба). Хотя в конце обозначены фамилии С.К. Тимошенко и Г.К. Жукова, их подписей нет. В тексте есть ссылки на прилагаемые карты, но карты отсутствуют [9; 314, 341], [71; 464 – 472].
Можно предположить с большой долей вероятности, что чистовой с картами, подписанный наркомом обороны и начальником Генштаба, был предоставлен Сталину и впоследствии затерялся в архивах или был уничтожен. Впрочем, заместитель начальника Генерального штаба Вооружённых Сил СССР в 1991 году генерал-полковник А. Клеймёнов утверждал, что данный документ не был подписан и никогда не обсуждался [84; 183]. Наверное, у генерала были основания так заявлять. С ним согласен современный российский историк О.В. Вишлёв. Более того, этот исследователь полагает, что «документ (т.е. «Соображения…» от 15 мая 1941 года – И.Д., В.С.) никогда не выходил из стен Генштаба. Он так и остался черновым рабочим документом» [18; 15], [19; 36]. Своё мнение О.В. Вишлёв основывает на том, что нет ни прямых, ни косвенных документальных подтверждений не только того, что план был утверждён и подписан Сталиным, но и того, что он вообще направлялся ему на рассмотрение. Нет также свидетельств подписания его С.К. Тимошенко и Г.К. Жуковым. С полной уверенностью можно утверждать, что его, с учётом своих правок, одобрил Н.Ф. Ватутин (хотя подпись его на документе также отсутствует) [18; 15], [19; 36]. Наконец, как считает О.В. Вишлёв, «заслуживает внимания… и тот факт, что этот документ долгое время (до 1948 года) хранился в личном сейфе Василевского – не в бумагах Сталина, Тимошенко, Жукова либо… Н.Ф. Ватутина, где ему, казалось бы, надлежало находиться, если бы он был утверждён или хотя бы рассмотрен, и именно из сейфа Василевского перекочевал в архив» [18; 15], [19; 36].
Нельзя не отметить, что документов, которые противоречили бы мнению А. Клеймёнова и О.В. Вишлёва действительно пока не известно. Но вот свидетельство, ему противоречащее, есть. Можно считать, что это два свидетельства, хотя принадлежат они одному и тому же лицу. Причина подобной «двойственности» в том, что детали дела, изложенные этим лицом дважды, довольно сильно отличаются в первом и втором случае. Речь идёт о свидетельствах Георгия Константиновича Жукова, в осведомлённости которого в рассматриваемом вопросе вряд ли приходится сомневаться. Маршал два раза рассказывал о майских «Соображениях…» советским историкам: в 1965 году В.А. Анфилову, в 1966 году Н.А. Светлишину.
В.А. Анфилову Г.К. Жуков поведал следующее:
«Идея превентивного нападения на Германию появилась у нас с Тимошенко в связи с речью Сталина 5 мая 1941 года перед выпускниками военных академий, в которой он говорил о возможности действовать наступательным образом. Это выступление в обстановке,
