после вашей взбучки, когда вы перевязывали в первый раз, – ответил он, глядя на меня с высоты своего роста и нахально ухмыляясь. – Думал, вы надаете мне по заднице, если я дотронусь до повязки.
– Я вам сейчас надаю, если не сядете и не будете вести себя спокойно, – полушутя сказала я и, надавив обеими руками на здоровое плечо, усадила на стул возле кровати.
Я сняла все повязки и осторожно ощупала сустав. Он по-прежнему был немного опухшим, и кровоподтек был заметен, но, к моей радости, порванных мышц не наблюдалось.
– Если вам так хотелось избавиться от этого, почему вы не позволили мне сделать это вчера днем?
Меня сильно озадачило его поведение на лугу – это казалось тем более странным теперь, когда я увидела, что грубые края полотняных бинтов стерли кожу почти до ссадин. Повязку я снимала очень осторожно, но под ней все было в порядке.
Джейми покосился на меня, потом застенчиво опустил глаза.
– Видите ли… я просто не хотел снимать рубашку при Алеке.
– Вы такой скромник? – сухо спросила я и попросила его поднять и опустить руку, чтобы проверить работу сустава.
Он слегка поморщился от усилия, но на мою реплику улыбнулся.
– Если так, то я вряд ли сидел бы в вашей комнате полуголый, верно? Нет, это из-за рубцов на спине.
Заметив мое удивление, он начал объяснять:
– Алек знает, кто я такой, то есть он знает, что меня пороли, но шрамов он не видел. Знать о чем-то и увидеть собственными глазами – разные вещи.
Отведя взгляд, он осторожно дотронулся до больного плеча и мрачно уставился в пол.
– Это, как бы вам объяснить… Ну, предположим, вы знаете, что какой-то человек пострадал, это просто одна из тех вещей, которые вы о нем знаете, и это не играет роли в отношениях между вами. Алеку известно, что меня пороли, ему известно, что у меня рыжие волосы, и это не влияет на его отношение ко мне. Но если увидеть собственными глазами… – Он запнулся, подыскивая нужные слова. – Это… нечто личное, что ли. Я считаю… если бы он увидел шрамы, то уже не мог бы смотреть на меня и не думать о моей спине. И я знал бы, что он о ней думает, и сам все время вспоминал бы, и… – Он пожал плечами и умолк.
– Ну вот, – заговорил он снова. – Глупо все это объяснять, верно? Просто я чувствителен к таким вещам. В конце концов, сам-то я не видел, может, выглядит совсем не так жутко, как мне кажется.
– А вы не станете возражать, если я осмотрю вашу спину?
– Нет, не стану. – Он как будто немного удивился и несколько секунд молчал, обдумывая это. – Наверное, потому что вы как-то делаете это… вы сочувствуете мне, но не жалеете меня, и я это понимаю.
Он сидел терпеливо и неподвижно, пока я крутилась позади, осматривая спину. Не знаю, насколько реалистично он оценивал положение, но все было достаточно скверно. Даже при свете свечей, даже увидев их однажды, я все равно ужаснулась. Впрочем, раньше я видела лишь одно плечо. Рубцы же покрывали всю спину от плеч до пояса. Многие из них побелели и превратились в тонкие
