надеялись на отдых и на теплый прием. Пржевальский вез хорошие подарки и рассчитывал получить от алашаньских правителей разрешение посетить озеро Куку-нор – без провожатых туда нельзя, может, в Алашане и проводников подскажут. Об этом озере Пржевальский думал давно. Куку-нор! Горное озеро с соленой водой, крупнейшее после Иссык-Куля. С монгольского «Куку-нор» переводится как «синее озеро». Увидеть и описать его – это была страстная мечта Пржевальского. Овальное озеро на горном плато, необыкновенной гладкой синевы. Куку-нор, как достичь тебя?! Ты синее моря!
В этот раз Алашань, однако, не показался приветливым. Подарки мало помогли. Хотя встретили группу достаточно хорошо, от похода на Куку-нор отговаривали: проводников нет, дунгане бесчинствуют в тех местах, вы не дойдете! Когда поняли, что запугивания трудностями путешествия на Пржевальского не действуют, просто заперли в Алашане и долго не выпускали: по-видимому, был получен приказ из Пекина не способствовать русским путешественникам. С большим трудом удалось добиться разрешения следовать с караваном тангутов, шедшим на Куку-нор из Китая. Тангуты – народность, проживающая в неплодородных местах Монголии, – обрадовались хорошо вооруженным и крепким попутчикам: путешествие было действительно опасным. Дело в том, что места эти помимо общей неблагоустроенности, изобиловали разбойничьими шайками повстанцев-дунган, захватившими край и учинившими разорение многих поселений. Они грабили и караваны.
Вышли в начале лета, опять шли ночью по высохшей пустыне, копали ямы, добывая невкусную соленую воду, поили верблюдов, пили сами… Если везло – останавливались возле колодцев. Вода в них тоже была солоноватая, а один раз, вычерпав почти весь колодец и хорошо напившись, обнаружили на дне разложившийся труп: дунгане сбросили. С тех пор опасались и колодцев. А что делать? Все равно пили.
В предгорье пошли места более плодородные, влажные, местами даже сырые. Появилось много диких животных. Группа Пржевальского шла теперь позади каравана: в пути охотились на зверей и птиц, собирали растения. Потом догоняли караван. Стычки с дунганами бывали, но небольшие. Самое опасное началось в Чейсбене. Здесь была кумирня, буддийский храм, вокруг которого кипела жизнь.
После остановки в Чейсбене путешественникам предстоял переход через горы, дальше они пойдут своей группой, без каравана. Закупили мулов, разные мелочи, наняли переводчика – монгола, знающего тангутский язык.
В этот период нападения дунган на Чейсбен усилились. Пешие и безоружные милиционеры, хотя и в количестве двух тысяч человек, были ненадежной защитой караванщиков-тангутов, укрывшихся в кумирне. Против вооруженных всадников милиция была почти бессильна. Спасали главным образом прочные стены храма.
Между тем четверо русских вынуждены были разместиться вне кумирни – на луговой равнине неподалеку. С верблюдами и многочисленными ящиками они в кумирне не
