чем отойти, Миша схватил Дашу за локоть и, сдавив с такой силой, что она еле сдержала стон, пообещал:
– Готовься, мразь, ты только отсрочила неизбежное!
Рухнула на место, глотая беззвучные слезы, и потерла посиневшую кожу. Девушка собрала всю волю в кулак, пытаясь сосредоточиться на конспекте, но огромные капли стекали по щекам, падая на криво написанные строки. Чернила расплывались под давлением влаги, делая слова нечитаемыми. И в какой-то момент Даша просто обессилела, отчаяние нахлынуло со всех сторон. Поднялась, сгребая свои вещи в охапку, и молча выскочила из аудитории. Добежала до выхода, с трудом сдерживаясь, чтобы не разреветься в голос. И в воротах, столкнувшись с кем-то, выронила не застегнутый второпях рюкзак. Содержимое тут же разлетелось по тротуару. Промямлила извинения, даже не взглянув на человека. И опустилась на корточки, собирая разбросанные тетради. Это столкновение стало для Даши последней каплей, дрожащие руки никак не могли собрать ручки и карандаши. Всхлипнула, безуспешно пытаясь взять над собою верх, и, вздрогнув, услышала свое имя:
– Даш, ну чего ты расклеилась?
Подняла испуганные глаза и наткнулась на холодный взгляд незнакомца, спасшего ее вчера.
– Снова вы, – прошептала девушка осипшим голосом и забрала из мужских рук собранные им вещи.
– Опять студенты обидели? – спросил он нахмурившись.
– Нет, все хорошо, – соврала, а предательские слезы так и сочились из глаз.
– Вижу, – буркнул Егор недовольно. – Давай подброшу тебя домой. Если захочешь, расскажешь, что стряслось, – следом предложил мужчина.
– Не нужно, я сама, – отказалась Даша, выпрямившись.
– Это не обсуждается, – отрезал он, подтолкнув ее в сторону машины. Девушка понимала, что необходимо отказаться, но смятение и страх затмили здравый смысл. И откуда-то появилось странное ощущение, что с этим человеком она в безопасности. Возможно после того, как вчера он пришел к ней на помощь. Может быть ее неприступность поколебала его настойчивость. В своем разбитом состоянии Даша не могла определить точно, почему именно позволила постороннему человеку усадить себя в машину. Это совершенно не похоже на нее. Она всегда относилась с опаской к помощи людей, ибо знала на своем опыте, что сегодня они помогут, а завтра воткнут нож в спину, присоединившись к толпе, провозгласившей ее отца убийцей. Такое случалось не раз: знакомые отворачивались, стоило им узнать, чья она дочь. Даже с годами история не утихла, произошедшее отпечатало на ней клеймо на всю жизнь. И девушка не знала, как его смыть.
Более или менее очухалась, когда Егор хлопнул дверью и, заняв свое место, сосредоточенно посмотрел на нее. А после с каким-то напускным интересом спросил:
– Так что стряслось?
– Ничего, все в порядке, – продолжала настаивать Даша. – Высадите, пожалуйста, меня на остановке.
ЕГОР.
«Черт», – выругался мысленно,
