Да, Сатлик. Именно так звали верзилу татарина( или узбека), вечно угрюмого и молчаливого. В один из зимних морозных дней на дальней делянке, когда Соломон пришёл закрывать наряд, Сатлик с топором кинулся на бригадира: «Долго ты мне будешь кровь пить, сука?».
Убежать – да куда там – снег в рост человека. Соломон увидел впереди дрын (обрубок ветки с руку толщиной), кто-то внутри его решил: хватай!. Он шагнул навстречу Сатлику и когда тот махнул топором успел подставить поднятую палку и дёрнуть вверх. Топор вылетел из рук нападавшего и, описав дугу, нырнул в сугроб.
Они схватились. Зимняя экипировка – ватник, валенки – сковывали движения. Сатлик был заметно сильнее, но Соломон повертлявее. Словом, противостояние затянулось.
Подошла охрана, но прерывать поединок не торопилась. Стала по кругу, т.е. оцепила и наблюдала.
Борьба длилась вечность, Соломон помнит, что изнемог окончательно. Вдруг правой рукой нащупал в снегу топор, словно кто-то специально подложил его. Ударил прямо по лбу насколько хватило сил. Топор там так и остался торчать. Лицо Сатлика стало заливаться кровью. Он дернулся несколько раз и затих.
Раздалась очередь из автомата над головой. Соломона подняли охранники под руки, типа арестовали. Сатлика чуть позже погрузили в подогнанные сани. Соломон же просидел неделю в карцере.
И всё.
*
Был ещё один урка. Звали его вроде Коля. Из приблатнённых, из говорливых, из тех, кто байками и небылицами раздувал воровскую романтику.
На лесопилке он «наехал» на Соломона, что-то там про поблажки воровской масти. Получив отказ, попытался затолкнуть его под пилу. Коля был жилистым, сильным и наглым и посему в своём превосходстве не сомневался. Однако он не знал про маленькую финку, спрятанную в голенище у Соломона – бригадиров особо не обыскивали. Соломон успел дотянуться до оружия. Он нанёс вору семь ранений. Один раз промахнулся и попал себе в колено. Та рана потом болью не раз напоминала о себе. Сейчас же, в старости, ныло постоянно.
Коля же выжил. Потом прислал Соломону письмо, в котором каялся и признавал, что был не прав.
*
Соломон не был религиозен, но в Бога верил. Никакого антагонизма в этом не было; в таком состоянии пребывали многие люди, прожившие социалистической жизнью. Церковь тогда стояла вне закона, но человек, особенно попадающий, как Соломон, в передряги, вырабатывал в душе свои устои. Ему сама по себе открылась глубинная суть божьего спасения: это – (вспомните разные лагеря) просто утро наступающего дня. Все невзгоды, случающиеся по жизни, тоже божье провидение: если удачно преодалённые – значит предостережение, если не совсем – то наказание. Игра, которая когда-то в конце концов заканчивается сама по себе.
Битвы против Сатлика и Коли вспоминались часто. Как такое произошло? Как, в общем-то тщедушный по виду мужичок, не спецназовец какой-то, одолел матёрых урок, поднаторевших в душегубстве? Как тут не признать наличие божественного участия. Ежедневного, ежемгновенного.
По дальнейшей
