она думала о кроватке, куда уложит свои уставшие косточки. Вдруг к ним подошли два парня, эдаких два расхлябанных пацана, далеко не хлипких, с круглыми мордами, по которым легко определялось, что намерения у них далеки от добрых. Один положил на столик лапы, наклонился к Нике, напялил улыбочку:
– Девочке скучно?
В слове «скучно» он выделил букву «ч». Ника съежилась, взглянула на Платона, тот свел брови к переносице, опустил глаза и поджал губы.
– Весело. – Она на всякий случай изобразила улыбку.
– Пошли? – кивнул в сторону приставала.
– Куда? – округлила она глаза.
– К нам. Наша компашка повеселей.
– Нет, спасибо…
Но он схватил Нику лапищей выше локтя, приподнял ее, как перышко, она ойкнула от боли, а от его наглости озверела:
– Ну ты! Пусти!..
– А че ты ерепенишься? – агрессивно гаркнул второй. – Не нравимся?
Первый тянул Нику, у нее, естественно, не хватило сил вырваться. И тут Платон подскочил и заехал ему кулаком по роже. Приставала отпустил девушку, после чего оба качка накинулись на Платона, Ника завизжала:
– Валдис!
Да кто же услышит в таком шуме! Ника успела лишь моргнуть, а драка шла уже полным ходом. И как в таких случаях бывает, те, кто танцевал, подключились к дерущимся, потому что кого-то толкнули – он решил дать сдачи, а кто-то просто так, размяться захотел. Под шумок Нику схватил второй пацан из приставал, чего ему надо – он, видно, и сам не знал. Она не растерялась, выплеснула ему в лицо остатки коктейля, он ударил ее по лицу…
– О, началась потасовка, – хмыкнул «шестерка».
Валдис повернул голову и слетел со стула. Бугая, который тискал Нику, он сцапал за жилет, оторвал от девушки и пустил в свободный полет.
– Там Платон! – крикнула Ника.
Валдис понял, ринулся в гущу дерущихся.
Набежали менты, всех без разбора похватали, заломили руки… Потом пришлось долго им доказывать, кто есть кто, они не хотели смотреть удостоверения, но в конце концов отпустили троицу…
Ника пробиралась в свою комнату на цыпочках, однако отец не спал:
– Ника, где ты была?
– Задержалась по работе, – опустив голову, пробежала она мимо него. А в комнате, раздеваясь, ворчала: – Я взрослая женщина, следователь, а боюсь родителей. Все, решено: уйду на квартиру.
Завалившись на кровать, она мигом забыла приключение.
8
В понедельник Владимир Васильевич, читая протокол с места убийства, строго поглядывал на Платона и молчал все время, пока молодой следователь дополнительно и обстоятельно рассказывал о находках на берегу протоки. Иногда Владимир Васильевич поглядывал на часы, вздыхал, что было красноречивее всех слов: Ника свет Григорьевна еще не соизволила явиться на работу.
– Что у тебя с лицом? – наконец спросил он.
– Наступил на банановую корку, – нахмурился Платон.
Владимир
