потому, что он и есть мудак, – отвечал я опять-таки самым домашним тоном, не подозревая, что сцена эта ловко подстроена и Яша стоит у меня за спиной.
– Все! – заорал Яша, унижение которого сделалось публичным. – Все! Иду под капитана. Люди поедут в Москву, а ты будешь гнить тут на губе!..
Тем временем раздалась команда строиться на завтрак, и вскоре все мы стояли на плацу в правильном каре. Мы увидели, что Яша подошел к капитану Екельчику, отдал честь и что-то докладывает. Затем он вернулся в строй, а капитан повернулся к роте, и я услышал свою фамилию:
– Рядовой Жолковский!
– Я!
– Два шага вперед!
– Слушаюсь! – Я отпечатал два подчеркнуто идиотских, “прусских”, шага.
– Согласно рапорту старшины П., вчера во время дежурства вы назвали его непристойным словом. Вы это подтверждаете?
– Так точно, товарищ капитан.
– Как вы его назвали?
– Мудаком, товарищ капитан.
– Вы назвали старшего по званию и должности и вашего непосредственного начальника мудаком?
– Так точно, товарищ капитан.
– Как вы могли допустить такое нарушение воинской дисциплины?
Повинуясь четкому пульсу неписаного сценария, неожиданно связавшего меня с капитаном, я выкрикнул что было молодецкой мочи:
– Погорячился, товарищ капитан!
– Чтоб больше у меня не горячиться, рядовой Жолковский. Кррругом! Стать в строй! Рота-а… на завтрак… марш!!!
Пересмеиваясь, колонна направилась к столовой. До меня донесся ворчливый шепоток Яши:
– Я девять японцев убил и тебя, гада, убью.
…Пока что я жив. Задним числом я сомневаюсь и в смерти пресловутых девяти японцев, несмотря на нарочитую убедительность этой некруглой цифры. Отчасти идентифицируясь с ними (в рамках Яшиного параллелизма), я думаю, что они вряд ли дали бы убить себя такому законченному и вполне безобидному мудаку, как Яша. Вот интересно, жив ли он сам? Средняя продолжительность жизни в России работает против него.[8] Да и с Логосом он всегда был не в ладах.
Appropriation art
Году в 1959-м внимание нашей коктебельской компании привлек феномен курортной викторины. Толчком послужила большая статья, кажется, в “Литературке”, подвергшая критике сборник стихотворных викторин, предназначенных для использования массовиками-затейниками в работе с отдыхающей публикой.
В статье приводились особо курьезные образчики жанра. Среди них были незабываемые, например:
Кто дал чеканных шесть романов,
Любил народ, стрелял фазанов?
Какой великий мастер сцены
Создал театр своей системы?
Мы тут же стали соревноваться в сочинении подобных текстов и даже посетили, в целях сбора материала, санаторий “Голубой
Кажется, и вправду уже приказал долго жить.
