из портфеля пузырек с нитроглицерином. Увидев вошедшего студента, встряхнулся, указал рукой на стул, предложил чаю. И когда Гелий смущенно отказался, пожурил:
– Напрасно, юноша, отказываетесь. Я чай по своему, особому способу завариваю. Я ведь коренной москвич, к чаям да сахарам отношусь вдумчиво. А знаете ли вы, что в Средние века мастера и ученые брали своих учеников к себе на пропитание? Ученик жил в доме, столовался вместе со своим наставником и вообще не расставался с ним до тех пор, пока мастер не считал, что научил уже всему, чему мог. Хорошая, кстати, была традиция, я бы и сейчас ее возродил. Помните знаменитое: «Учитель, научи ученика, чтоб было у кого потом учиться»? Ну да ладно, что-то я разболтался, перейдем к делу. Ваши соображения представляются мне достаточно интересными. Но вот что меня смущает. Не растекаетесь ли вы, так сказать, мыслями по древу?
– Не совсем понимаю, – признался Гелий.
– Поясню, – охотно согласился ученый. – Я достаточно хорошо помню вашу работу, которую вы представили на олимпиаде. То, что вы предлагаете сейчас, это, образно говоря, скачок не вверх даже, а как бы в сторону. Причем скачок резкий. А вот что дальше – пока не улавливаю. Пропасть или трамплин? Не скрытничайте, поделитесь со стариком своими соображениями.
Гелий стал объяснять и уже вскоре так увлекся, что позабыл, что перед ним известный ученый с мировым именем, академик, по учебникам которого учится уже не одно поколение физиков. В пылу спора он даже воскликнул: «Ну как же вы не понимаете, это же очевидно!»
– Да уж простите старика великодушно, видно, мозги отсырели, – ехидно, но без озлобления ответил Гольверк.
Гелий осекся, забормотал смущенно:
– Извините, Михаил Борисович, я совсем не то хотел сказать.
– Будет, будет вам извиняться, я не в претензии, в пылу спора еще и не такое случалось говорить. А вы молодец, – неожиданно похвалил он и широко улыбнулся. – Только так и надо отстаивать свои идеи, особенно если убежден, что прав. – И неожиданно предложил: – А знаете что, поедем-ка мы сейчас ко мне домой. Моя Рива Юрьевна страсть как не любит, когда я к ужину опаздываю. Вот мы с вами и возродим, хоть частично, древнюю традицию столоваться учителю и ученику вместе.
Гелий лишь молча кивнул головой, не сообразив в тот момент, что вежливость требовала поблагодарить профессора за приглашение. Ему сейчас не до правил этикета было. Всю дорогу до дома профессора он думал о том, что этот великий ученый назвал его своим учеником. Уже возле самого подъезда своего дома Гольверк спросил водителя:
– Дима, а вы не знаете, какая дата сегодня? А то Рива Юрьевна предупредила, что у нас вечером праздничный ужин…
– Знаю, – ответил водитель. – У вас сегодня, Михаил Борисович, годовщина совместной жизни. Я вас, кстати, поздравляю. А вот сколько лет, не скажу, не знаю.
– Ох, батюшки, – смешно запричитал академик. – Надо ж было подарок какой-нибудь купить, «Красную Москву»
