или «Коуста», раз в год обязательно берет интервью или у Клейтона Риггса, или у Эллы Фергюсон, словно они могут вдруг подпрыгнуть, как сатана в шелковых бриджах, и сказать что-то такое, чего не говорили раньше?
– Я не знаю, кто эти люди, – ответила Стефани.
Винс хлопнул себя по лбу.
– Ага, и правда старый я пень. Забываю, что ты не местная.
– Я должна воспринимать это как комплимент?
– Можешь. Возможно, должна. Клейтон Риггс и Элла Фергюсон – те двое, кто не умер, выпив ледяного кофе в тот день на берегу озера Тэшмор. Фергюсон оклемалась полностью, а Риггсу парализовало левую половину тела.
– Это ужасно. И у них продолжают брать интервью?
– Ага. Прошло пятнадцать лет, и я думаю, что любой недоумок знает, что никого уже не арестуют за это преступление – восемь отравленных, шесть трупов, – но Фергюсон и Риггс по-прежнему у прессы в чести, хотя и выглядят все хуже и хуже: «Что случилось в тот день», или «Кошмар озерного берега», или… идею ты понимаешь. Это просто еще одна история, которую хотят слышать люди. Вроде «Красной Шапочки» или «Трех поросят». Вопрос… почему?
Но тут Стефани забежала вперед.
– У вас что-то есть за душой, верно? История, которую вы ему не рассказали? Что это за история?
Вновь сработала телепатия, но на этот раз прочитать мысль, проскочившую между ними, у Стефани не получилось. Все трое сидели на одинаковых садовых стульях, Стефани – положив руки на подлокотники. Дейв наклонился к ней и похлопал по руке.
– Тебе мы можем рассказать… Так, Винс?
– Ага, почему не рассказать? – согласился Винс, и снова на солнце стали видны все эти морщинки.
– Но если ты хочешь прокатиться на пароме, тебе придется принести чай рулевому. Слышала эту песню?[4]
– Скорее да, чем нет. – Стефани подумала о старых пластинках матери, хранившихся на чердаке.
– Хорошо, – кивнул Дейв. – Тогда отвечай на вопрос. Хэнретти отмел эти истории, потому что они постоянно мелькали в прессе. Почему они там мелькали?
Она задумалась, и старики ей не мешали. Вновь наслаждались созерцанием того, как она ищет ответ.
– Что ж, – прервала затянувшуюся паузу Стефани, – полагаю, люди любят истории, от которых в зимний вечер по коже бегут мурашки, особенно когда в доме горит свет, а от пылающего камина расходится приятное тепло. Истории о – вы понимаете – неведомом.
– И сколько неведомого на историю? – спросил Винс Тиг. Его голос звучал мягко, но взгляд так и впивался в нее.
Она уже открыла рот, чтобы сказать: «Не меньше шести порций», думая об отравлении на церковном пикнике, но не сказала. Да, шесть человек умерли на берегу озера Тэшмор, но убила их одна порция яда, и Стефани понимала, что яд в кофе всыпала только одна рука. Она не знала, сколько Береговых огней видели люди, но не сомневалась, что они все воспринимались как один феномен. Поэтому…
– Что-то
«Чай для рулевого» – песня из одноименного альбома (1970) американского исполнителя Кэта Стивенса (р. 1948 г.).
