восьмого круга могли лишь медленно продвигаться вперед, но зато долго и неумолимо. Только благодаря им столица еще не пала. Все десятки тысяч вражеских солдат выдыхались быстрее, чем мощь герба Кирена.
Однако был в восьмом круге один рыцарь, который не принимал силу паладина. Сайрус, занимавший пост второго рыцаря, еще со времен основания круга открыто выступал против Кирена. Он отказывался от герба, объясняя это тем, что не желает становиться копией паладина. В его словах была доля правды, ведь каждый раз, когда рыцарь восьмого использовал силу, он деформировал свою душу по образу и подобию души Кирена. Однако для Сайруса это было всего лишь предлогом, чтобы выразить свое неповиновение. Он все еще надеялся однажды занять место паладина и явно рассчитывал создать собственный герб, а не унаследовать старый. Упрямство дорого обходилось второму рыцарю. С гербом или без, но ему приходилось биться наравне со всеми. За десять недель осады Сайруса сильно потрепало, но ненависть к Кирену продолжала толкать его вперед и выдерживать все новые напасти.
И вот теперь рыцари вновь пошли в атаку, медленно прогибая ряды мятежников. Группы воинов Раджафа в это время наносили точечные удары по брешам в построении противника. Сам же Раджаф вместе с еще несколькими рыцарями охотился на вражеских командиров. Используя свой герб, он видел мысли тысяч солдат. Из этой мешанины он вычленял потоки приказов и прослеживал их источники. Для него вражеское войско превратилось в живой организм, которому он должен был перерезать кровеносные артерии. Действия паладина пятого круга немедленно привели к полнейшей неразберихе среди восставших, и их и без того неровные ряды полностью смешались. Из войска они превратились в человеческий скот, который медленно забивали с двух сторон. Знаменосцы и Черные панцири постепенно брали мятежников в тиски, загоняя их в кольцо. Жестокая резня продолжалась еще несколько часов, пока отчаявшиеся люди просто не побросали оружие.
После битвы все пространство перед столицей было усеяно трупами. Хоть тела большинства погибших подверглись распаду и исчезли с поля боя, осталось множество тех, кто погиб окончательно и больше не возродится. Именно холодные трупы этих несчастных уже начинала медленно затягивать текучая почва Карканума. Стоит отметить, что ни один из герцогов, возглавлявших восстание, не погиб и даже не получил каких-либо серьезных ран. Но радоваться им тоже было рано. Все мятежные дворяне были пойманы и брошены в темницу. Как и все постройки на Каркануме, тюрьма в столице также не являлась шедевром архитектурного искусства. Она была крайне маленькой и быстро переполнилась многочисленной знатью. Ну а рыцари же, в свою очередь, не спешили разбираться с пленными. Все воины были невероятно истощены долгой битвой и пытались прийти в себя. Силы герба Кирена едва хватило до конца боя, как и запаса потенциала рун на доспехах Черных панцирей. Сейчас же все паладины были вызваны в королевский дворец, где вновь гордо восседал монарх, который сам
