, села напротив дочери и строго посмотрела на нее.
«Интересно, что я натворила на этот раз?» – подумала Катя. Вряд ли мама встала бы с постели в такую рань, чтобы просто пожелать ей доброго утра.
– Ты сегодня опять едешь с Юрой? – как бы невзначай спросила мама.
Катя помедлила с ответом. Сосед по лестничной клетке купил машину. Оказалось, что по дороге на работу он проезжает мимо Катиного музыкального училища, вот и завел привычку подвозить ее по утрам. Мама была этим недовольна. Даже зная ее строгие жизненные принципы, Катя не могла сообразить: что же такого плохого она делает, пользуясь Юриной добротой?
– Так ты едешь с ним?
– Наверное.
– Лучше бы тебе этого не делать. Юра – не нашего круга. Не нужно у него одалживаться. Катя, разве ты не знаешь этих людей? Если он тебя пару раз подвезет, то будет считать, что ты ему должна по гроб жизни.
Катя демонстративно посмотрела на часы.
– Извини, но я должна идти…
– В первую очередь ты должна прислушаться к моему совету. Катя, он же милиционер! А эти люди ничего не делают просто так. Наверняка ему что-то нужно от тебя.
– Да что может быть нужно милиционеру от учительницы музыки?
– Посмотришь.
Катя побежала одеваться. У нее была хорошая фигура, немного сухощавая, с длинными и красивыми, даже на ее собственный взгляд, ногами. Короткие рыжие волосы лежали аккуратными волнами, черты лица были правильными, но, к сожалению, терялись в обилии веснушек. Глядя на себя в зеркало, Катя часто повторяла фразу, сказанную бабушкой ее школьной подруги: «Лицо как кукушкино яйцо». В юности Катя пыталась бороться с веснушками, изводила их то огуречным соком, то масками из простокваши, то другими народными средствами (ни о каких «эйвонах» никто тогда слыхом не слыхивал).
Поступив в консерваторию, Катя смирилась со своей «пятнистостью». Купила помаду и тушь коричневатых тонов и успокоилась. Ей часто говорили, что она похожа на Николь Кидман, но Кате никогда не нравилась эта актриса.
Мама перехватила ее в дверях:
– Ты меня поняла? Я не хочу, чтобы ты ездила с Юрой.
– А что я ему скажу? Что мне мама не разрешает?
– Скажи, что тебя укачивает.
– Ладно, – быстро согласилась Катя. Из окна мама все равно не увидит, как она садится в машину.
Юра уже ждал ее, скребком борясь с наледью на стеклах. Катя невольно засмотрелась, такой он был ладненький, энергичный. В голову полезли разные мысли. «Интересно, как это он… с женщинами?..» Катя тут же покраснела.
– Помочь?
– Что ты, Катюша! Тебе же руки беречь надо. Да все уже, садись.
Юра распахнул перед ней дверцу своих новых «Жигулей». Катя полезла внутрь, смущаясь оттого, что юбка задирается и Юра видит ее коленки. Она вообще чувствовала себя неловко наедине с соседом. Иногда ей казалось, что он не прочь завести с ней роман.
Вот и сейчас, искоса поглядывая на Юрино сосредоточенное лицо, Катя гадала, как он целуется… Она представляла, как это все у них будет, и ей становилось страшно и сладко.
Из автомобильной магнитолы лились оскорбительные для Катиного музыкального уха звуки. Юра, похоже, ими наслаждался, даже подпевал. Весьма, надо сказать, фальшиво. Интересно, что будет, если они поженятся? В доме гремит попса, Юра с бутылкой пива на диване…
– О чем задумалась, Катюша? Боишься опоздать? Сейчас пробочку одолеем, а дальше – одним махом!
– Ничего страшного, время еще есть.
– Вот и ладненько. Куда ты, козел, лезешь? – вскричал внезапно Юра, резко виляя в сторону. – Ну и люди – в поле ветер, в попе дым!
Катя не нашла нужных слов для достойного продолжения такой беседы.
– Слушай, а ты не могла бы ребенка посмотреть? – продолжал Юра, отругавшись. – У моей подруги дочка вроде бы способная к музыке.
На Катю навалилась черная тоска. Мама в очередной раз оказалась права. Она всегда оказывалась права. Конечно, Юре проще было несколько раз подвезти соседку до работы, чем искать неизвестно где толкового педагога, платить ему деньги…
А она, дурочка, напридумывала себе неизвестно что! От осознания собственной глупости Катя рассердилась.
– Я посмотрю расписание, выберу время и вечером скажу тебе, – ровным голосом пообещала она.
– Вот спасибо!
– Не за что пока. Юра, как ты можешь слушать это? – Катя дала все-таки выход эмоциям. – Это же кошмар!
– Да? А мне нравится. Да и тебе, Кать, понравится, если ты
