я Самохина за участие в создании образа куарай.
Глава 1
Почуяв отклик,[1] Куэнкэй-Ну[2] пробудился.
Все его соплеменники по-прежнему пребывали в Спячке, а сам он очнулся лишь потому, что поддерживал осаша[3] – выпал его черед Стража, и он вынужден был дремать на границе сна и яви, отслеживая изменения в мефа.[4]
Оттолкнувшись длинными костяными иглами, в которые за время спячки превратились его пальцы, Куэнкэй-Ну легким движением приподнялся на пружинистом ложе, сплетенном из гибких ветвей куарай-кустов, и оглядел пространство гнезда. Оглядел как слабым внешним,[5] так и основным внутренним зрением. Темнота, влажный теплый воздух, пронизанный густым уютным запахом соплеменников…
Самцы, напоминая в позе сна пучки скрученных замшелых веток, лежали вдоль стен округлой пещеры, каждый на своем ложе. Дальше всех от входа, там, где теплее всего, находились вождь и старейшины, а самки лежали вместе, на большом общем ложе в центре пещеры, скучившись и завернувшись в крылья для защиты от холода. Самцам же холод не помеха, и крыльев у них нет, охотнику не нужны крылья, а вот чтобы долететь до пищи,[6] пока она еще теплая, живая, лишь парализованная точным ударом хвостовой иглы охотника, да, тут крылья крайне необходимы…
Куэнкэй-Ну задрожал от возбуждения, ноздревые впадины раздулись, втягивая запах течки, запах спаривания, запах продолжения рода…
И вынужден был себя одернуть.
Нельзя, время не пришло.
Что же его разбудило?
Стоило ему задуматься, и его чутье заработало полностью, прощупывая мефа за пределами гнезда. И почти сразу молодой охотник почуял пищу. Он знал, что сезон Сна[7] не завершен, и пищу трогать нельзя, ее естественный прирост еще не восстановился после последней Охоты, но он почувствовал что-то новое. Чужое, незнакомое.
Нужно проверить, решил Куэнкэй-Ну. И заспешил к выходу, ловко перемещаясь длинными прыжками на полусогнутых нижних лапах, и помогая себе верхними в движении, для равновесия. Тихий цокот окостеневших пальцев не разбудил соплеменников, даже когда он перепрыгивал через их тела. Еще немного, и охотник выбрался из пещеры.
Снаружи стоял день – серый, холодный день, именно такой, какой и бывает во время сезона Сна, когда засыпает вся природа, не в силах противостоять сезонному холоду. Снег за время сна так и не выпал, поэтому земля тоже была серой, жесткой, вся влага в ней превратилась в кристаллы.
Недалеко от выхода из пещеры тускло блестело зеркало замерзшего водоема.
В два длинных, почти парящих прыжка Куэнкэй-Ну выскочил на лед и, растопырив когти, мгновенно остановил скольжение. Затем внимательно осмотрел свое отражение в темной прозрачной поверхности. За сезон Сна он определенно подрос, подумал Куэнкэй-Ну, издав удовлетворенное шипение. Его когти на пальцах всех четырех лап удлинились почти вдвое, а к остяной наконечник хвоста окончательно затвердел, превратившись в гладкое жало. Да и костяной гребень, тянувшийся от надбровных дуг через затылок и вниз, вдоль позвоночника, пророс острыми зубцами. Сторожить покой племени всегда поручают молодняку, молодым охотникам легче проснуться в случае опасности, они более подвижны и чутки и проводят сезон Сна в полудреме, поэтому к началу сезона Охоты вырастают больше своих спящих сверстников. И теперь Куэнкэй-Ну стал совсем взрослым. И получил право на охоту.
Может, и хорошо, что он проснулся раньше других…
Взгляд невольно скользнул по ритуальному куарай-кусту, росшему на берегу водоема. Центральный ствол куста-предка был не толще, чем тело самого охотника, длинные пальцы Куэнкэй-Ну могли обвиться вокруг ствола два раза, а вот чтобы добраться до его макушки, пришлось бы встать на голову еще одному такому же, как и он сам, первогодку. Сухой ствол куста-предка обрамляли тонкие жесткие ветки, лишившиеся листьев еще перед сезоном Сна, концы веток растопыривались древесными иглами – защита от безмозглых пожирателей веток[8] – сладкой пищи, спящей сейчас в далеких берлогах. Цвет коры у куста был такой же, как и цвет кожи охотника – серо-зеленый, и такой же морщинистый, но в отличие от куста, кожу Куэнкэй-Ну покрывала тонкая маслянистая пленка – защита от влаги и холода.
Ради забавы Куэнкэй-Ну присел на основании хвоста, задние лапы поджал, а тонкие передние вытянул вверх и широко растопырил длинные окостеневшие пальцы, превратив ладони в ощетинившиеся когтями розетки. Подумав, задрал вверх и хвост, воткнув в низкое небо жало. Да, теперь он и сам выглядит так же, как его древесный предок, от которого, по преданиям племени, произошел род Охотников за Пищей, род куарай.
Спохватившись,
Отклик – ментальный импульс, исходящий или от существ, годных для куарай в пищу, или от их врагов, выдавших свое присутствие.
Иерархия среди куарай выражается в приставках к их именам:
Ну – молодой куарай, имя которого пока не имеет значения для племени. Период Ну обычно длится около года. Обязанности Ну – добывать для племени пищу, на потомство он права еще не имеет.
Ра – куарай, пошедший посвящение в охотники-воины, имеющий право на потомство.
Са – опытный воин, от трех до двадцати лет, основа племени, костяк, элита.
Ша – мудрый воин. Обычно старше тридцати лет, воин с заслуженной боевой репутацией, пользующийся авторитетом лишь немногим меньше, чем вождь. Из Ша состоит совет старейшин племени.
Да – вождь племени.
Осаша – ментальное внимание стража, охраняющего территорию племени.
Мефа – окружающий мир, ощущаемый куарай при полностью ментально развернутом сознании, означает также территорию, подвластную племени.
Вид куарай: облик напоминает высохший от голода, мумифицированный труп, четыре длинные костлявые лапы (на передних кистях три пальца – два прямых и один противопоставленный, пальцы ступней более ороговевшие и короткие), длинное тело лишь чуть толще конечностей, хвост с костяным наконечником. Кожа шершавая, морщинистая, серовато-зеленая и маслянистая, напоминает древесную кору, очень прочная. Череп по сравнению с телом крупный (как у рахитов), пасть делится на три вытянутые челюсти, нижняя чуть шире, две верхние поуже. От надбровных дуг через затылок и дальше, вдоль позвоночника, тянется костяной гребень из острых зубцов. Глаз, как таковых нет – череп опоясывают шесть углублений, которые одновременно являются органами ментального и инфракрасного восприятия. Куарай не прямоходящие, перемещаются на четырех лапах, годовалый куарай – с метр ростом от земли до «холки», охотник, достигший возраста вождя, может достигать двух метров. Движения куарай на человеческий взгляд неестественные – быстрые, рваные, как бы фиксированные в каждой точке-остановке. Только что двигался – и застыл, в полушаге, в полувзмахе.
Самки куарай по размеру гораздо меньше взрослых охотников, и по облику словно относятся к другому виду: пухлые, с более короткими конечностями, с крыльями, позволяющими совершать длинные пологие прыжки.
Пища – дичь, трофей охотника, любые животные, чья масса достаточно велика для выведения потомства охотников куарай. Оплодотворенная самка носит несколько сотен яиц, но откладывает в жертву, парализованную ядом самца, лишь несколько десятков, их количество варьируется в зависимости от массы пищи. Инкубационный период – несколько часов. Десятки молодых куарай выходят из пищи, прорвав плоть острыми зубками, и сжирают взрастившую их оболочку без остатка. Затем между ними начинается схватка, пока не останется двое-трое самых сильных, которые и пополняют племя. Детеныши-самки обычно в схватках не выживают, поэтому, если племени нужны новые самки, самцы в помете умерщвляются теми, кто присматривает за выведением молодняка. Обычно наблюдателями бывают те самцы, кому принадлежит потомство. Реже, в том случае, если «родители» по каким-то причинам не могут этого сделать, за пометом наблюдают безголосые, назначенные вождем на роль нянек. Детеныши растут с невероятной скоростью, но пока не достигнут возраста в несколько недель, очень уязвимы. Хотя быстры, проворны и прожорливы больше, чем взрослые. Разум просыпается примерно в трехмесячном возрасте. Способны напасть и на зазевавшегося взрослого, но сожрать не смогут – слишком прочная оболочка.
Сезон Охоты – период года с весны до зимы, до выпадения снега и холодов. Сезон Сна – время зимы, когда племя погружается в спячку в родовых пещерах.
Пожиратель веток – крупный травоядный зверь, любимый объект охоты для куарай.
