наверное была картина.
Одно из деревьев, сломленное бурей, рухнуло вдоль корабля и, оценивая толщину ствола (а ствол был не менее полутора метров в диметре и около сорока в длину), Акси поблагодарила бога за то, что этот гигант не упал на кабину. Гарантировать прочность стекла в таком случае сложно – масса помноженная на скорость падения и мощь урагана могла сыграть решающую роль.
Акси подошла у павшему великану и прикоснулась к рубцеватой коре. Рука была в перчатке, но и через ткань чувствовалась живая, настоящая шероховатость. Всё реально. Всё по настоящему.
Она сделала еще пару шагов, не отпуская руку от дерева, и едва не упала, обо что-то споткнувшись. Равновесие удалось удержать только схватившись за ветку. Выругавшись Акси повернулась посмотреть, за что она зацепилась, и оцепенела от ужаса. Из-под ствола дерева, скрючившись в предсмертной судороге, торчало какое-то существо.
Длинное, сегментированное тело, шириной не меньше чем в четыре ладони, черный, блестящий как перламутр, хитиновый панцирь, по обеим сторонам десятки суставчатых отростков, похожих на обгорелые кукурузные кочерыжки. В памяти тотчас всплыли образы отвратительных обитателей южноамериканских резерваций, к счастью так и не проникших на континент, и по-прежнему терзающих лишь жителей Амазонии. Существо напоминало земную сколопендру, но раз в тридцать больше.
Сломленное бурей дерево расплющило гигантскую многоножку и несколько сегментов лопнули, как перезрелые арбузы, выдавив наружу мерзкую на вид зеленоватую жидкость; штук пять оторванных лапок прилипли к коре.
Существо не шевелилось и, видимо, сдохло ещё глубокой ночью, и всё же Акси испытала приступ панического страха с примесью отвращения – она с детства терпеть не могла насекомых. Тем более таких «милых», как мокрицы или сороконожки. Особенно, такого размера.
Преодолев приступ тошноты, Акси на всякий случай сделала одиночный выстрел, целясь в последний сегмент хвоста твари (или это была голова?), распластавшейся на два метра из-под ствола дерева. Термозаряд пробил панцирь и разорвал тело в клочья. Несколько лапок-кочерыжек отлетели в стороны. Многоножка даже не шелохнулась.
Если все насекомые здесь такие огромные…
Повинуясь ходу мыслей, все органы чувств пришли в состояние повышенной готовности. Со всех сторон полезли шорохи, запахи, скрытые движения. Воображение рисовало в густой траве орды чудовищных тварей, ползущих к ней под покровом из опавших листьев. То справа, то слева, в углах поля зрения, что-то стремительно мелькало, но едва она поворачивала голову, конечно же, исчезало.
Пора убраться отсюда… не хватало еще нарваться на гнездо этих сороконожек, или нет – сороколапок. Если есть одна, могут быть и другие. А что если это вообще детеныш, а взрослая особ будет длиной метров десять?! Боже, лучше пусть будут птицы, чем эти… Хотя и птицы-ли то были?
Акси пошла назад к трапу,
