шейный позвонок, однако застарелая эта боль давно стала привычной, иногда по утрам вставал с ней и ходил, по определению туриста, как свинья и в самом деле не видел неба. Пришлось отдать серую в яблоках, которая рысила мягко, иноходью, но Севе все равно скачка разбивала суставы. Поездив пару дней, он снова где-то проблудил ночь, и на утро опять стал плакаться. На его счастье в тот день вечером лошади сорвались в бега.
Каждый обихаживал свою конягу сам, а тут пока Терехов разжигал паяльную лампу, на которой готовили пищу, Сева вызвался расседлать и стреножить обоих скакунов. В эту ночь они и сбежали, неведомым образом освободившись от крепчайших пут из конского волоса. Напарник как-то навязчиво клялся и божился, что спутал хорошо, и отпускать коней у него и в мыслях не было. Серую кобылицу после не долгих розысков все же удалось найти и приманить сухарем с сахаром, за которым она бегал, как наркоман за героином. Гнедой жеребец не давался, невидимый бродил по округе и окликал свою привязанную на длинном скалолазном тросе, подругу.
Недели две геодезисты завьючивали ее и перевозили груз, поскольку менять стоянки приходилось чуть ли не каждый день, дабы сократить долгие пешие переходы и уберечься от случайных гостей, которые воровали дрова и все, что плохо лежит. Так что лагерь разбивали в пределах прямой видимости от объектов работы. А самым тяжелым предметом был вьючный ящик с документацией, где находился еще и походный сейф с секретными материалами, выданными опасливыми учеными под расписку.
Однако Сева опять отличился: привязал кобылицу за камень – на плато ни единого деревца! – и серая тоже сорвалась в бега вместе с седлом и притороченной к нему, сумкой, где помимо прочих вещей лежал единственный лазерный инструмент – дальномер. У Терехова не нашлось сил даже отругать его, только руками разводил, глядя на болезненного напарника. Мало того, что теперь таскали на себе тяжелый вьючник и весь скарб, еще ходили с чувством вины и материальной ответственности: за лошадей расписались в накладной "сдал – принял". А из-за потери дальномера с рулеткой бегали! Академия требовала привязку чуть ли не до сантиметра.
Тут еще Сева окончательно разболелся и слег…
На счастье геодезистов наконец-то вышел из отпуска Репей – начальник заставы Репьев, которого ждали всю экспедицию. Они с Тереховым друзьями никогда не были, но кроме того, что вместе учились в Голицинском погранучилище, этот человек по случайному стечению обстоятельств, сам того не ведая, сыграл значительную и неприятную роль в судьбе Андрея. Андрей, был на курс помладше, однако хорошо Жору Репьева знал, поскольку они оба пришли после срочной, сержантами, а таких курсантов сразу же назначали старшинами учебных рот. Тем паче, Жора уже был гордостью училища, висел на Доске Почета и его старательность в учебе приводилась, как пример.
Жорину фамилию и портрет Терехов узрел на Доске Почета в Кош-Агачской комендатуре и сначала немного ошалел: как так, до сей поры еще капитан, начальник заставы, когда уже в генералах ходить должен? Да тот ли это Репьев, с которым однажды
