всего, что отпущено человеку в этом изменяющемся мире… Глядя на чёрную, лениво истекающую воду этой почти незаметной речушки, мы думали с Натальей об одном и том же: о мимолетности собственной жизни, обставленной фатальными ловушками неумолимого рока – нам ли было не знать об этом…
Наталья приехала в Питер из Москвы, куда ранее приехала с Украины, из городка Шепетовки, где окончила среднюю школу. Отец её был военным прокурором. Не доучившись в худучилище им. 1905 года, чтобы не потерять время, она рванула в Питер, покоривший её с порога, поступила в «Муху» на факультет художественной росписи тканей. Окончила. Нашла себе здесь мужа-инженера, став ленинградкой, дважды родила. Скоропостижная смерть мужа сделала её вдовой в 30 лет… Мы встретились через 10… Так легла карта. Так повернулась Судьба, похожая на изменчивый диск Селены. Мне показалось тогда, что она чувствовала себя одинокой и чуждой большому, некогда поразившему её городу, где жить оказалось куда сложнее, чем это казалось в юности… Не потому ли так засосала нас поздняя любовь, чтобы дать нам шанс добрать своё, вырванное у нас изменчивой Судьбой?
Миновав Резекне, мы рассекали по классному шоссе общим направлением на Ригу. Странная табличка-указатель на обочине шоссе с указанием на некую деревушку, или хутор по-здешнему, привлекла мое внимание. Ба, да я не верю своим глазам! Здесь родилась любовница Меншикова и жена самого Петра Первого, сделавшего её императрицей, – будущая Екатерина Первая, она же Марта Скавронская. Вот это встреча! Какой исторический сюрприз преподносит нам с виду унылая Латвийская глубинка, намекая об уважительном отношении к своей Русской истории. Пётр Первый… Любвеобильная Екатерина… Латвия… Неисповедимы пути большой истории. Может, и наши с Натальей убогие псковские деревеньки отметятся когда-нибудь на преображенной карте будущей России, а оригинальный указатель в виде верстового столба на Киевском шоссе укажет прагматичным белорусам на мою бывшую деревеньку Букино?
Третий час пути стал предательски утомлять. Сказалась бессонная ночь, отданная любви. Серая тоскливая лента шоссе надвое рассекала чуть всхолмленную, окрашенную в желтые тона спелого лета, в целом, не слишком выразительную эту часть Латвии с разбросанными повсюду небольшими хуторами, обходя небольшие городки и стремя нас к ещё неблизкой Риге. Сквозь легкую дремоту пытался я вспомнить, когда же я был в ней последний раз…
Нагруженная сегодняшними переживаниями и эмоциями, память с трудом перенесла меня в мою молодость. 70-й год… Наша практика в Риге, город на Даугаве, очаровавшей меня строгим католическим шармом… Наши бесконечные походы по «тихим улочкам Риги»… Мария… Ударом далекого католического колокола отозвалось во мне это далекое, близкое мне когда-то имя… Мария… Вдруг отчётливо всплыли несколько наших волшебных, загадочных встреч, моя сумасшедшая влюбленность в эту поразившую меня тогда красивую женщину чуть цыганского
