в монитор, где мелькала заставка, а перед глазами моими, как в калейдоскопе, проносились картинки далекого детства, – того времени, которое было всецело связано с матерью…
Долго я блуждал в дебрях своих воспоминаний, где было много и радостного, и печального, и очнулся, когда уже сгущались сумерки.
На другой день я пробыл в офисе до полудня и, уладив все дела, заказал по Интернету билет на вечерний рейс до Лондона.
***
В аэропорту, как всегда, царило столпотворение. Когда я прошел под аркой металлодетектора, уже была объявлена посадка на самолет. Потом, оформив свой малогабаритный багаж, я отстоял еще одну очередь и, получив заветный штамп в паспорте, рассеянно блуждал по магазинам свободной торговли. Мой взгляд то и дело останавливался на прилавках, манящих разноцветными бутылками дешевого алкоголя, но какая-то неведомая сила удерживала меня от шага, за которым могла бы развернуться пропасть…
Наконец пассажиров начали пропускать, и я одним из первых поднялся на борт Боинга. Мое место находилось с правой стороны: от окна иллюминатора меня отделяло одно сиденье, куда плюхнулся какой-то грузный господин, от которого страшно разило алкоголем. Он вскоре забылся сном и расхрапелся на весь салон.
«Русский, что ли?» – подумал я, глядя на этого человека, который вызывал во мне одно лишь отвращение. Но затем я заметил девушку, которая сидела в среднем ряду. На ней были джинсы и белая блузка, через которую просвечивал темный бюстгальтер. Она заметила мой взгляд и посмотрела на меня так, что я в смущении потупился. Когда же снова поднял глаза, увидел, что эта девушка достала и надела наушники, – до меня долетел звук тяжелого рока, который гремел в ее плеере.
Рядом с этой миловидной, но такой недоступной девушкой сидела пожилая пара – белый мужчина и чернокожая женщина. Они о чем разговаривали, но за звуками музыки мне ничего не было слышно. Сиденье, крайнее с правой стороны, вскоре занял какой-то молодой человек, у которого был такой бледный вид и столь страшные круги под глазами, что мне стало как-то не по себе.
«Да, послал Бог попутчиков, – молча, про себя усмехнулся я, – один русский пьяница, другой…»
Я еще раз взглянул на своего соседа, который вдруг сорвался с места и рванулся в сторону туалета, но на полпути его остановила стюардесса.
– Мистер, прошу вас сесть на свое место, – отчетливо услышал я ее голос. – Только после взлета…
Юноша вернулся назад и дрожащими руками долго пристегивал свой ремень, пока ему не помогла сделать это подошедшая стюардесса. Потом загорелось табло, и голос пилота сообщил:
– Уважаемые дамы и господа, наш самолет следует рейсом до Лондона. Прошу всех занять свои места и пристегнуть ремни…
Самолет оторвался от земли и набирал высоту. Я всегда с трудом переносил минуты взлета. Вот и теперь будто какая-то неведомая сила придавила мне голову, от чего у меня заложило уши и защелкало в висках.
