напряжены, тем меньше шансов на благополучный исход, так что расслабьтесь-ка, ну, не знаю, поезжайте в отпуск, забудьте на несколько дней о работе, вы молоды, здоровы, всё непременно будет в порядке!
Ан нет, всё не в порядке.
И потом, забыть о работе ни он, ни Сара не способны. У нее в разгаре запуск проекта, половину недели она в Париже со своей командой, половину здесь, в сонной глуши близ Рамбуйе, вкалывает как проклятая. А он бьется с началом романа, вымотавшим все нервы.
– А что, хорошая идея, – через силу отвечает он. – Как я сам не подумал?
Она морщится, подходит к нему, на ходу стягивая футболку, разворачивает его в кресле лицом к себе и садится к нему на колени. Ее грудь у самого его рта. Гвенаэль ловит сосок и чувствует, как он твердеет под его губами. Улыбка просится сама собой.
В конечном счете, перерыв – и впрямь не такая уж плохая идея.
Когда вдруг звонит телефон, он отключает его и забывается под ласками Сары.
2
Ч – 239
Это один из первых весенних дней, когда солнышко пригревает бледную кожу. Лили-Анн выходит из метро. Ноутбук в сумке через плечо бьется о бедро при каждом шаге, словно напоминая, что ее магистерская работа не движется с места. Она копирует страницы и страницы документов, но не написала еще ни строчки. А между тем после трех с половиной семестров пора бы уже и начать. Лили-Анн вздыхает. Ей бы хотелось в кои-то веки не работать впопыхах, взвешивать каждое слово. Но она от природы спринтер, а не марафонец: на будущий год, в последний момент, ей предстоят несколько бессонных ночей за клавиатурой, чтобы сдать работу вовремя.
В кармане вибрирует телефон. Она не достает его. Ей отвратительна мысль, что она доступна двадцать четыре часа в сутки.
Направляясь к своему дому, Лили-Анн поднимает голову. Мир вокруг кажется ей четче в этом прозрачном воздухе. И проще, чем вчера.
Незнакомец с взъерошенной шевелюрой, облокотившись на подоконник в окне третьего этажа, курит электронную сигарету и смотрит, как снуют внизу прохожие. Он встречает ее взгляд. Ловит его. Солнечный луч отражается в стекле прямо за ним, окружая незнакомца диковинным сиянием. Лили-Анн расчехляет фотоаппарат. Следует обмен взглядами, она молча спрашивает разрешения его снять. Он так же молча разрешает взмахом руки, надменно выдохнув облачко пара. Кадр красивый и забавный одновременно, напоминает закулисные снимки рок-групп восьмидесятых годов в вольной современной интерпретации. Лили-Анн наводит резкость, кадрирует, запечатлевает незнакомца на века.
Она уже готова продолжить путь, только вот он жестом просит ее подождать и скрывается внутри. Ей становится страшно, вдруг спустится – никакого желания завязывать разговор, в ходе которого придется измышлять призрак несуществующего мужчины, чтобы он оставил ее в покое, – но он вскоре возвращается к окну и, убедившись, что она на месте, что-то быстро пишет на листке. Бумажный самолетик летит в теплом предвечернем свете. Лили-Анн следит, улыбаясь,
