много чего, рано или поздно кто-то из Лоэнринов сам должен был стать предателем: во время магической войны Лоэнрины выступили на стороне торгров. Если верить хроникам, это случилось из-за кровной обиды, нанесенной не самым дальновидным королем Маденом Третьим. Прислушивайся этот монарх чуть больше к министрам и генералам, единожды в истории проявившим удивительную солидарность, может, и войны бы не случилось, а Вендерады до сих пор правили бы в пределах Релля…
Нет ничего удивительного в том, что старое рутиноярское кладбище получило дурную репутацию.
***
Маденом Третьим завершилась династия Вендерадов, которым покровительствовала сама Эолла, Богиня Утра. По правде сказать, ко времени Мадена королевская кровь была изрядно разбавлена, Вендерады были горазды плодить бастардов. Да и самого Мадена после войны тоже подозревали в том, что он не мог в полной мере унаследовать древнюю кровь. Этим и объяснялся его скверный нрав, а также невнимание Эоллы к откровенному самодурству.
Были такие, кто полагал более достойным править племянника Мадена – герцога Ирие. В достоинства его при этом определенно не входила умеренность. Герцог четырежды женился, прижил двух признанных бастардов. Говорили также об одном непризнанном – графе Эвеоре, знаменитом полководце, в происхождении которого никто не сомневался. Хроникеры писали, что, возмужав, он стал так похож на герцога Ирие, что некоторые почитали брата короля всесильным магом, продавшим душу в обмен на вечную молодость. Слухи эти подогревал курьез – Ирие и Эвеора никто и никогда не видел вместе.
Но герцог, безусловно, больше понимал в военном деле, нежели Маден Третий. Он выиграл не одно сражение во время магической войны и он командовал карательными отрядами, направленными на поиски Лоэнринов – после.
Так вот. Споры с торграми начались еще при деде Мадена. Тот в один отнюдь не прекрасный день решил, что Реллю принадлежат не только восточные склоны Грифоньего кряжа, но и западные. Об этом его озарении, учитывая обычную пустынность предгорий (Грифоньим кряж называли не поэтичности ради), в Торгрене стало известно лишь через неделю после того, как релльские щиты были установлены по обе стороны кряжа. А торгренское войско – облегченный его вариант, тщательно изображавший сопровождение княжеских послов, выбравшихся на охоту – добралось до места и вовсе дней через двенадцать. И с удивлением обнаружило помимо щитов потрепанную деревеньку на два десятка дворов (срубы не без потерь перенесли магическую переброску «мозаичным» методом – что собралось, то и собралось, так что домишки временами удивляли весьма странным положением ставень в стороне от криво прорубленных окон), со слегка очумевшей скотиной (нет, ее не перекидывали «мозаичным» методом – просто перегнали через кряж, но в пути живность повидала местную хищную фауну и должна была немало впечатлиться), весьма хаотично раскиданными огородами и толпой
