повторяла его действия. Надо было самой на свою тарелку набирать приготовленные и выложенные на длинном столе блюда. Многое из того, что лежало перед ней, она видела впервые. Зиневич брал щипцы или лопатку и накладывал понемногу разной еды. Мария делала тоже самое. «Потом разберёмся что это. Главное, не выглядеть деревней, ‒ думала Мария».
Конечно, всё съесть не удалось. Не дошло дело и до фруктов. Саша торопил. Программа форума была насыщенной, расписана каждая минута. Незаметно пролетели три дня. Четвёртый день оставили на «культурную программу». Можно было съездить на экскурсию, посетить музеи. Но, понятное дело, все члены делегации рванули по магазинам. То, что можно было купить здесь, в Союзе просто так не достанешь. Марию Саша не отпустил. Он забрал её утром и повёз к своему знакомому Гюнтеру, в Шверин, небольшой древний городок к югу от Берлина на берегу озера Шверин-Зе.
Гюнтер Штерн несколько лет жил и учился в Москве. Там познакомился с Зиневичем. Хорошо говорил по-русски. Высокий скуластый немец, очень вежливый и обходительный. Он увидел из окна дома, что подъехало такси, и вышел встречать гостей широким шагом.
‒ Саша, друг мой! ‒ говорил Гюнтер почти без акцента. ‒ Я рад тебя видеть. Представь меня своей даме.
‒ Здравствуй, дружище, ‒ обнял Гюнтера Александр. ‒ Познакомься, это Мария.
Гюнтер сделал шаг навстречу Маше, посмотрел на неё сверху вниз и протянул большую ладонь с длинными кривыми пальцами.
‒ Мария, ‒ с придыханием вымолвил Гюнтер. ‒ Вы такая же красивая как на картине Джованни Батиста Сальви. Деву Марию он рисовал с вас. Это точно!
Маша засмущалась и опустила глаза.
‒ Гюнтер, ‒ хлопнул по плечу старого друга Зиневич, ‒ не вгоняй в краску самую красивую комсомолку Москвы.
Мужчины рассмеялись, а Маша продолжала чувствовать себя неловко.
‒ Он такой храбрый, ‒ сказал Саша шутливо спутнице, ‒ потому что Софи его не слышит.
Маша подняла взгляд и увидела в дверях дома женщину: высокую, под стать Гюнтеру, с пышной белокурой шевелюрой и немного крупноватыми чертами лица. В Союзе её бы не назвали красавицей. Видимо, это и была Софи. Маша догадалась, что она хозяйка дома и жена Гюнтера.
‒ Пошли в дом, ‒ пригласил гостей Гюнтер. ‒ Софи уже накрыла завтрак.
Софи, как и следовало ожидать, не очень хорошо понимала по-русски, поэтому в беседе старалась не участвовать, чтобы не отрывать Гюнтера от общения с другом. Хозяйка вела себя очень незаметно, насколько это удавалось европейской женщине. Мария тоже вела себя очень скромно. Она слушала, и время от времени порывалась помочь Софи. Но немка каждый раз заставляла Машу оставаться за столом.
Завтрак длился часа два. Потом Гюнтер повёз гостей на озеро. Там уже всё было готово для рыбалки. В лодке отплыли метров пятьдесят от берега. Гюнтер был азартен, а вот Александр, как отметила про себя Маша, к рыбной ловле практически равнодушен. Ему было интереснее общение.
