испуганно отпрянул от неё, будто обжёгся. Джед лениво обернулся в седле.
– Что ещё?
– Мне кажется, коню мистера Шелдона пора отдохнуть. Судя по всему, два всадника слишком большая ноша для него.
– Я планировал произвести смену не раньше чем через час, – отозвался Джед.
– Для пользы дела придётся ускорить процесс.
– Хорошо, – после небольшого раздумья согласился Джед.
Дождавшись, когда девушка спешится, он вынул ногу из стремени.
– Садитесь.
Алисия пристально взглянула на него снизу-вверх.
– Может, предложите даме сесть в седло?
– Сзади, – Джед красноречивым жестом указал себе за спину отогнутым большим пальцем.
– Очень любезно с вашей стороны, – разозлилась девушка.
– Я не напрашивался на путешествие с вами.
Алисия поиграла раздувающимися от гнева ноздрями, но всё же вставила ногу в стремя, села на круп мустанга. С показной неприязнью оглядела пыльную спину аризонца.
– Я могу держаться за вас?
– Держитесь, – сухо ответил Джед, тронув мустанга.
Минут десять молчали.
Когда Алисия ехала с Генри она интуитивно читала мысли молодого человека – по его дыханию, по интонациям голоса. Когда дыхание было равномерным и почти не слышным, – он думал о карте, о гибели своего товарища, возможно, вспоминал Нью-Йорк. Но когда репортёр склонялся к ней, вздыхал и щекотал своим дыханием, Алисия знала: мысленно целует её шею, волосы, а может уже и раздевает взглядом.
В отношении Джеда интуиция девушки молчала: он с одинаковым успехом мог думать и о своей Луисите, о которой Алисия подслушала на старом ранчо, и о карте Франциско де Коронадо, а мог просто бездумно дремать.
Алисия наконец не сдержала бушевавшего в ней возмущения:
– Почему вы так не любезны, мистер Мэнли?
– Я человек рациональный, – ответил аризонец, прикуривая сигару. – Бессмысленные поступки предпочитаю не совершать.
– Любезность вы называете бессмысленным поступком?
– Самым бессмысленным из всех возможных, – пыхнул он сигарным дымом. – Назовите хоть один резон, который в ней есть.
Девушка на секунду растерялась.
– Резонов много…
– Например?
Алисия поперхнулась дымом, ползущим из-за плеча Джеда. Закашлялась.
– Вы не могли бы не дымить? Какие ужасные сигары.
– Здесь нет курительной комнаты, – бесстрастно ответил аризонец, пустив через плечо очередное облачко дыма.
Алисия сердито разогнала дым ладонью.
– Любезность очень нравиться женщинам. Разве это не резон?
– В любом салуне найдётся пара дамочек, которые начнут хлопотать вокруг меня, едва я там появлюсь. При этом я не буду проявлять никакой любезности, и они не будут иметь ничего
