бинокль и шумно упал на пол.
– Не может быть… мой Роби… – вымолвила Кэтрин.
Мирэя поняла, что девушка увидела за деревьями мужа, изменяющего с Тарой. Притом индианка совсем не хотела, пыталась вырваться, но Роберт держал ее за запястья и своим телом придавил к стволу.
– Это не просто измена, это насилие… – произнесла Кэтрин и ринулась к двери.
Она добежала до пары и напала на Роберта с кулаками, возглашая в слезах и истерике.
– Как ты мог! – доносилось до окна Мирэи.
Мирэя не ощущала никакого удовлетворения и тем более злорадства. Она закрыла окно и прилегла на бок, ибо не могла лежать на спине.
Позже вернулись хозяева. Кэтрин долго кричала и плакала, сердце ее было разбито. Роберт пытался оправдаться, даже всё перекинул на гулящую Тару, якобы это она его соблазнила, однако супруга видела, как он ее держал против воли. В гостиной происходила суматоха, мать семейства пыталась успокоить пару, вмешался басом Пол, утверждая, что одна измена – это мелочи, нужно простить, ибо такова сущность мужчин… Голоса раздавались долго, но Мирэе было всё равно.
Спустя пару дней она проснулась, посмотрела на себя в зеркало и вдруг обула туфли на каблуках. Девушка насильно заставила себя улыбаться, поставила руки на бока с частью юбки между пальцами и стала танцевать. Кружась и перемещаясь по комнате, она громко, с силой стучала каблуками по полу. Под ее спальней внизу располагалась гостиная, где как раз пили чай гости в лице семьи Эткинсон и хозяева в лице Бернадетт и Джорджа. Агнес первая услышала стуки и подумала, что наверху стучат молотками.
– У меня и так голова раскалывается сегодня… а тут еще что… – возмутилась хворающая мать семейства.
Джордж задрал голову и понял. Мирэя ускорила движения и забегала по спальне, усердно топая ногами. В комнату постучал и хотел войти супруг, однако дверь была заперта, а ключ у Пола. Он передавал его Луизе лишь на минуту принести еду и сразу же вернуть. А кормить бесстыдницу и негодяйку только когда он дома, то есть утром и вечером.
– Мирэя, прекрати стучать… что ты там делаешь?! – велел и спросил Джордж.
Он заглянул в замочную скважину и увидел, как она самозабвенно танцует, не обращая на его слова внимания.
– Тебе что мало было порки? – заявил Джордж.
Но Мирэя не слушала и громко пела песни на португальском, продолжая стучать каблуками. Джордж пребывал в растерянном состоянии, Пола не было, а значит не было ключа, и он ничего не мог сделать.
– Mulheres! – протяжно и громко пела Мирэя о женщинах.
Глубоко дыша, она смотрела на себя в зеркало и улыбалась сквозь слезы. Сделав взор исподлобья, девушка засмеялась недобрым, показывающим бесстрашие, но при этом отчаяние смехом. Она встала на кровать, взяла с тумбочки подсвечник и бросила в зеркало у туалетного столика. Оно разбилось, осколки отлетели в стороны, раздался громкий шум от стекла, что даже услышали в гостиной. В коридоре ошеломленный Джордж снова вернулся к двери и слушал,
